Созидая на краю рая (СИ)

Далее последовали пару чашек кофе, немного дружеских бесед, и она прониклась ко мне доверием, а я к ней – уважением. Узнала, что её дочка давно замужем, что несчастна в браке, и что теперь внуки полностью на ней….

Жизель умерла через полгода после рождения Энтони.Неисповедимы пути господни – она скончалась от рака груди.

Вот несправедливая жизнь!

Всё ещё пребывая в своих мыслях, продолжаю разминать кожу Эдварда, совершая незамысловатые, но такие необходимые для него движения. Всегда, когда я занимаюсь массажем, то мои пальцы обретают собственную волю. Они до сих пор помнят, как сделать так, чтобы боль прошла, и на смену ей явилась лёгкость.

– Легче? – спрашиваю, наклоняясь к уху Эдварда.

– Да. Где ты этому научилась? – в его голосе сладостная облегчённость. Похоже, у меня действительно неплохо получается.

– Я хотела стать массажисткой,– пожимая плечами, отвечаю я.

– Почему не стала?

– Не сложилось… – прикусываю губу и перевожу взгляд на свои руки. Сначала не понимаю, что происходит, а потом замечаю, что привлекло моё внимание, вглядываясь в короткие широкие следы на спине Каллена. Их несколько: три или четыре. Это только те, что попали в поле моего зрения.

– В чём дело? – мужчина напрягается, чувствуя, что я прекратила массаж.

– Что это? – едва касаясь, дотрагиваюсь до одного из следов, проводя по нему рукой. – Откуда эти шрамы?

–Боевые ранения, – ухмыляется он, отвечая так, словно всё это ерунда.

Думая по-прежнему, что вижу какой-то мираж, и дабы увериться в том, что всё реально, заново провожу рукой по углублениям на коже, гадая, отчего же они появились.

– Какие ранения?

– Пулевые. Огнемётные. Ножевые, – Эдвард перечисляет всевозможные наименования, и я содрогаюсь. Кровь отливает от лица, едва представляю одну из возможных картин того, почему на его коже видны эти шрамы.

– Тебя пытались убить?

– Не один раз, – тон такой наплевательский и насмехающийся, что мне кажется, Эдвард неадекватен сейчас. Как можно так спокойно рассуждать о собственной смерти?

Хотя, возможно моё мнение и взгляды изменятся, когда я переживу столько покушений, сколько пережил он?

– Зачем ты им нужен? – вопрос довольно глупый. Ответ и так знаю. Наверное, мне нужно услышать его из уст самого Каллена, чтобы понять, что всёэто правда, и его мир действительно до такой степени не похож на мой, что пробирает дрожь.

– За тем же, что получаешь от меня ты. Только вот незадача – им нужно больше.

– Деньги… – выдыхаю в ответ, припоминая, с чем для меня связано это слово.

– Да, деньги. Зелёные бумажки,– смеётся мужчина, а затем делает небольшую паузу, после которой поворачивает ко мне голову, удивлённо спрашивая:

– Сеанс окончен?

– Нет,– автоматически продолжаю движения руками по его спине, хотя взгляд так и цепляется за шрамы, а руки так и тянутся, чтобы снова ощутить каково это – быть на волосок от смерти. Одёргиваю себя, припоминая, что Эдварду это не нравится. Не нравится, когда я останавливаюсь.

Что же, приходится терпеть…

Вскоре, впрочем, понимаю, что сделала всё возможное, чтобы размять его спину и перекидываю ногу обратно, перемещаясь на простыни.

Подтягиваю края своей импровизированной тоги выше, замечая, что они сползли во время моих манипуляций.

Эдвард улыбается, и, потягиваясь, переворачивается на спину.

– У тебя чудесные руки, – ухмыляется он, тем самым загоняя меня в краску.

– Это несложно. Если захочешь, я могу научить,– придаю взгляду и голосу нотку безразличия, но мне это плохо удаётся. Перед глазами до сих пор следы от ранений Каллена. Не могу понять лишь одного – как он смог выжить?

Он что, бессмертный?

– Нет, не стоит,– откидываясь на мягкие подушки, и подтягивая простынь к своему животу, хмыкает он. – Меня устраивают твои руки.

– Хорошо, – отвечаю как-то растеряно, устремляя взгляд вдаль комнаты. Мысли всё ещё кружатся в голове, отчего реакция замедляется, и взгляд Эдварда я замечаю, когда проходит уже несколько секунд с момента его начала.

– Что ты хочешь знать?

– Ты расскажешь? – хватаюсь за соломинку, сама удивляясь такому интересу.

Он мягко смеётся, и его руки исследуют мои обнажённые плечи, даря разгорячённой коже прохладу. Сейчас мне не холодно, а приятно.

Неужели он может доставлять удовольствие?

– Один вопрос, один ответ. То же самое жду от тебя.

– Ладно, – соглашаюсь, уже заранее гадая, о чём он меня спросит. Явно что-то личное и даже очень. Нужно будет потренироваться лгать дома перед зеркалом. Хотя, скорее всего, он уловит даже самую искусную ложь – он сам виртуозный лгун, и превзойти его у меня точно не выйдет.

– Кто покушался на тебя?

Похоже, такой поворот событий его удивляет. Лицо Эдварда на минуту становится непонимающим, а брови изгибаются в вопросе.

Впрочем, он отлично владеет собой и уже через миг на лице нет ни следа прежних эмоций. Оно, словно белый лист бумаги, с которого только что стёрли нарисованное карандашом.

Он человек – загадка.

Загадка, которую хочется разгадать…

– Те, кому меня заказывали, – внимательный изумрудный взгляд треплет мою душу, словно тряпичную куклу. Будто я марионетка, а Каллен тот, кто дёргает за ниточки.