Спартак

— Достаточно, я услышал вас! — Он выдержал паузу, ожидая, когда волнение стихнет. — Вы, как и я, как и любой честный человек, несомненно, хотите большего! Вы хотите жить в равенстве, не разделенные серебром, не оскорбленные гнетом происхождения или несчастьем родиться не гражданином Рима! Все вы, как и я хотите этого!

Катилина с особым рвением принялся рассказывать народу о благах, поджидавших Республику на новой странице ее истории.

— Я готов сообщить вам важную весть! Весть эта кажется мне отвратительной!

— Нобили?

— Лукуллы?

Из толпы посыпались предположения, Катилина давал народу высказаться. Пуще прежнего напрягся Лиций Фрост.

— Враги! — выдохнул Катилина. — Наши враги собирают в кулак свои силы, чтобы помешать нам достигнуть целей, которые мы перед собой поставили! Чтобы казнить каждого из нас! Вновь сделать рабами! Вернуть в долговую яму и нищету!

— Катилина, как же теперь быть? — вопрошали из толпы.

— Принять бой! Отныне у нас есть легионы, в которые вы вступили, у нас есть силы, и главное, у нас есть желание изменить этот мир к лучшему! — вскричал Катилина.

Толпа замолкла. Мысль о том, что легионам, собранным накануне, придется вступать с армиями нобилей в бой, не впечатлила. Над Марсовым полем распростерлась давящая тишина. Я видел, как презрительно посмотрел на Катилину Лиций Фрост, когда из толпы послышались выкрики, сначала одиночные, а затем каждый пришедший на Марсово поле горожан уже вовсю глотку голосил имя Марка Лициния Красса.

— Где Красс?

— Мы хотим увидеть Марка Красса!

— Слава Марку Лицинию и его легионам!

Я заметил, как на лице Катилины проскользнула его фирменная усмешка.

— Марк Красс! — Катилина обвел толпу властным взглядом. — Красс предал нас.

— Катилина, что ты несешь?

Эти слова принадлежали одному из офицеров, стоявших рядом с Луцием Сергием.

Катилина пропустил выпад офицера.

— Красс отвел от Рима свои легионы и оставил нас лицом к лицу с нобилями! Красс понял, что рискует лишиться своих миллионов, и не готов идти с нами! Он нобиль! Это клеймо поставлено на его лбу.

— Если ты прямо сейчас не закроешь свою пасть, квестор…

Лиций Фрост сделал шаг вперед, но Катилина по-прежнему не обращал на него внимания.

— К победе нас может привести человек, у которого нет ничего за душой! Он знает, как побеждать нобилей, и делал это не единожды! Первый среди равных, гражданин Новой Республики — Спартак!

Катилина подался назад, открывая перед толпой меня и ликторов. На меня смотрели тысячи удивленных глаз, испуганных и недоверчивых.

Лиций Фрост при виде набросился с клинком наголо на Катилину. Возможно, ликтор рассчитывал одним ударом покончить с выскочкой квестором и потом вступить в схватку с нами. Не тут-то было. Квестор подался назад, выхватил скрытый за складками тоги гладиус и искусно парировал удар ликтора, который по всем правилам боя должен был оказаться смертельным. Однако, как бы ни был хорош Катилина, как бы ни превосходил он Фроста в силе и росте, он ничего не мог противопоставить природному инстинкту ликтора-убийцы. Лиций Фрост извернулся, въехал локтем в челюсть Катилине с разворота, могучий квестор рухнул наземь, роняя гладиус. Фрост бросился добивать поверженного Луция Сергия. Я прыгнул на занесшего клинок ликтора, сбил его с ног. Боковым зрением увидел, как к нам скачут кавалеристы, но толпа будто сошла с ума. Люди, завидевшие, что ликтор Красса пытается расправиться с Катилиной, бросились на несчастную алу. Все разом позабывали, что восхваляли Марка Лициния Красса. Теперь, когда Катилина обвинил полководца в предательстве, народ был готов разорвать людей Красса на куски. Трое офицеров из окружения Фроста атаковали меня со спины, но дорогу им перегородили Митрид, Рут и Нарок. Завязалась рукопашная.

Фрост стоял в нескольких десятках футах от меня. Держась за ушибленный бок одной рукой, вторую руку с гладиусом он вытянул вперед.

— Спартак! — процедил он, с уголка его рта стекала слюна, подкрашенная кровью. — Убью!