Спартак

Легионы римлян взяли строй и двинулись к стенам копийского гарнизона. Со стороны огромная, ощетинившаяся мечами многотысячная армия врага напоминала плотно затянутое грозовыми тучами небо. С минуты на минуту над нашими головами разразится гром. С новыми силами, Красс, восставший будто феникс из пепла, пройдет сквозь наши полуразрушенные баллистами стены. Мои военачальники бросались выполнять поручения еще до того, как успевали дослушать последние слова приказа.

Когда могучие легионы подошли к стенам на расстояние выстрела из стрелы, в городе одновременно вспыхнули тысячи факелов. Повстанцы принялись бросать факела в заранее собранные фашины. Стены, двери, мебель, все было пропитано гремучими зажигательными смесями, горевшими не хуже бензина при соприкосновении с огнем. Не прошло и двух минут, как улицы Копии вспыхнули, будто спичечный коробок. Пламя устремилось в небеса, с крыш домов валили черные столпы дыма. Я велел жечь улицы через три, где-то через четыре, чтобы сохранить возможность для повстанцев передвигаться внутри городских стен, а в случае необходимости дать бой врагу.

Несколько сотен гладиаторов остались на гарнизоне, при первой же возможности намереваясь обстрелять шеренги легионеров. Стоило отдать должное их мужеству как бойцов, но жертва, которую повстанцы хотели принести небесным богам в виде своей смерти стала бы напрасной. Перестрелка с одной, максимум двумя манипулами римских штурмовых когорт продлится лишь мгновения, прежде чем тысячи римских пилумов изрешетят тела храбрецов.

Я запрыгнул на пустой котел, еще теплый, в котором некогда шипело кипящее масло и обвел взглядом лучников на стене.

— Где ваш центурион? — выкрикнул я.

На меня тут же устремились десятки глаз, горящих яростью, предвкушением боя. Шаг вперед сделал высокорослый, кудрявый блондин, державший наготове стрелу.

— Я имею честь быть центурионом! — выпалил он.

— Веди людей в город! — распорядился я.

Глаза блондина сверкнули, он покачал головой.

— Ни шагу назад, Спартак!

— За свободу! — закричал кто-то из гладиаторов.

— Свобода! — крик подхватил другой боец, перепачканный в саже, один из тех, кто помогал Руту поджигать город, а теперь решивший встретить римлян на гарнизоне.

Боковым зрением я видел, как сокращается расстояние между гарнизонными стенами и легионами римлян. Меньше минуты и начнется ожесточенный бой. Я выхватил сгладиус и, понимая, что любые слова будут излишними, сблизился с центурионом и перерубил его стрелу. Высокорослый блондин даже не успел понять, что произошло.

— Я хочу, чтобы из этой схватки вы вышли не просто свободными, но живыми людьми, поэтому в город, прочь с гарнизона! Если вы так хотите умереть, то ваша смерть должна стать полезной делу свободы! — прорычал я.

Далее оставаться на стене я не мог. Римляне подошли в плотную, внизу меня ждали военачальники, зрели новые распоряжения. По тому, как гладиатор грубо выбросил со стены кончик переломленной стрелы, оставшейся в его руке и тут же достал новую, я подумал, что лучники останутся на городских стенах. Однако не успел я сделать и десяти шагов, как за моей спиной раздался рык кудрявого центуриона.

— Отступаем!

Я многое бы отдал, чтобы увидеть лицо Красса при виде вспыхнувшего города. Однако горящие дома Копии не остановили полководца. Римляне добрались до укреплений, но не встретив сопротивления, принялись сваливать трупы в ров. Я допустил грубый просчет! Не прошло и минуты, как первые тысячи легионеров, перебегая заваленный телами ров, ломанулись в ворота. Те, кому невтерпеж ждать, забрасывали на стены лестницы и веревки. Крики, ругань, приказы… Я бежал не оглядываясь, сплевывая появлявшуюся во рту горечь, от дыма слезились глаза. Приходилось прикрывать нос и рот, чтобы не задохнуться, но именно такого эффекта я ждал, когда отдавал приказ поджигать Копии.

— Спартак! — послышалось со стороны.

Я разглядел в одном из домов силуэт гопломаха. Гладиатор махал мне рукой, зазывая, чтобы я скорее укрылся в доме, в котором прятался сам германец.

Раздался противный скрип и дверь, запертая на засов изнутри, распахнулась. На пороге вырос Рут, с ног до головы перепачканный в саже.

— Да скорее же! — закричал он и, не дожидаясь, пока я отвечу, силой заволок меня в дом.

Дверь за нашими спинами захлопнулась.

— Порядок? — спросил Рут.

Я кивнул, прильнул к заколоченному досками окну, попытался разглядеть то, что происходило в этот миг снаружи.

— Где остальные? — спросил я.

— По позициям, ждут распоряжений, — заверил Рут.