Спартак

— Ты в своем уме, гопломах? — резко перебил германца Ганник. Он сплюнул на землю, но не посчитал нужным спорить и доказывать, что между кучкой неумех Глабра и профессиональной армией Красса, разница как между опытным гладиатором в цирке и уличным драчуном. А разбитый прежним Спартаком Лентул был взят врасплох.

Я не вмешивался в спор полководцев. Для меня ответ лежал на поверхности. Гаргана могла дать неплохую естественную защиту, которая при правильно расстановке сил делала тебя практически неуязвимым для врага. Но существовал один огромный минус. У нас нет ничего, что позволит держать полноценную осаду, выстроить оборону, после чего разбить врага. Провиант, палатки, оружие, инструмент… Всего этого не достать на Гаргане из без этого мы не сможем занять оборонительные позиции. В тоже время, одним из главных и очевидных козырей Марка Лициния, была возможность мобильного пополнения запасов римской армии через сеть хорошо развитых республиканских дорог и мостов, в строительство и содержание которых римляне вкладывали немалые деньги. Вариант горы Гарганы к огромному сожалению отпадал, и я не рассматривал его всерьез.

— Так может повернем на Рим, братья? — всплеснул руками молодой Тирн, с трудом справляясь с охватившими его эмоциями.

— Дело говорит малый! — Икрий искренне рассмеялся. — Не думаю, что хоть кто-то из этих паршивцев допускает мысль, что мы двинемся к сердцу этой республики. Сколько нас, братья? Вот будет подарок для сената!

— Хочешь вырвать сердце волчицы[10]? — оскалился Тарк.

— Хочу вырвать сердца ее волчат! — ухмыльнулся Икрий.

Вряд ли идею поворачивать на Рим можно было расценивать всерьез.

Если отбросить варианты, многие из которых звучали заманчиво, но на поверку имели цену в грош, то раз за разом я склонялся в пользу Брундизия, хоть и казавшегося неприступным со стороны. До последнего я отдавал предпочтение этому городу, но новость о высадке в калибрийском порту сил Лукулла спутала карты. Марк Варрон был консулом на момент начала нашего восстания и наверняка имел на нас зуб. Сейчас Лукулл возвращался из Македонии с внушительным войском верных ему легионеров, закаленных в боях и дисциплинированных. Появление Лукулла могло значительно осложнить жизнь восстания. Велика вероятность, что как только в Риме разузнают о гибели Помпея под Копиии, сенат решит направить Лукулла в помощь Крассу. Впрочем, наверняка я знал одно — Лукулл намеревался высадиться в порту Брундизия в ближайшее время. Город, видившийся мне следующим пунктом нашего пути и еще час назад казавшийся той спасительной соломинкой, за которую я мог ухватиться, превратился в призрачный оазис.

Что же представлял из себя Брундизий и почему именно туда я так хотел отвести свои войска? Брундизий являлся крупнейший городом-портом по всей округе, что говорило о богатстве города, многочисленных запасах на его складах и всех тех благах, которые подразумевает под собой понятие зажиточного города, через доки которого проходит множество товаров со всего света. Город хорошо укреплен, имеет внушительный гарнизон, а горожане не скупятся на обученных бойцов, которые охраняют их покой днем и ночью. Простым нахрапом город взять не удастся, чтобы завладеть Брундизием, придется провести полноценную осаду, по всем правилам военного ремесла.

Безусловно, мысль о штурме не вселяла оптимизма, но я считал, что для любого замка обязательно найдется свой ключ. Конечная цель в данном случае оправдывала любые средства. В наше распоряжение достанется огромный порт, на кораблях которого я смогу доставить повстанцев в любую точку мира… Именно так я думал до тех пор, пока в мои руки не попал свиток злосчастного почтальона, а в обстоятельства в очередной раз вмешалась судьба.

Спор между военачальниками иссяк. Рут что-то бубнил себе под нос. Ганник скрестив руки на груди стоял чуть в стороне от остальных. Тирн, Икрий и Тарк сидели красные, как вареные раки. Повисли немые вопросы, царило напряжение. От Рута я не раз слышал, что в спорных ситуациях прежний Спартак прибегал к голосованию и мог изменить свою точку зрения. Самое время предложить военачальникам проголосовать? Никогда прежде я не перекладывал ответственность на чужие плечи. Не будет этого и сейчас.

— Мы идем в Брундизий… — выдохнул я, прерывая затянувшееся молчание.