Спартак

Я внимательно выслушал своего офицера и задал единственный вопрос — чего он, Публий Лонг, ожидал, когда вместе со мной подводил легионы к Риму? А потом, не получив ответ, я поинтересовался — думал ли Лонг, что сенат простит мою наглость, когда войска Лукулла стоят всего в нескольких дневных переходах от Рима! Я сказал, что не в интересах Марка Красса подчиняться, в моих интересах властвовать! Я рассказал своему офицеру, что… поговорил с сенатом по-свойски. Сказал, что отные мы и есть власть, мы и есть Республика! На это Лонг ответил, что я прекрасно знаю без него, глупец. Говорил, что власть держится на нобилях, которые оторвут ее у меня, Марка Красса вместе с руками и выразил уверенность, что нобили собирают легионы, а к Лукуллу отправлены гонцы… Я не стал дослушивать его, перебил и сказал, что Лонгу пора кое-что уяснить для себя. Это новый Рим, Новая Республика и совершенно новые правила. Я предложил ему хорошенько подумать — на чей стороне он будет воевать, и попросил сделать выбор, держа свой гладиус у его глотки. Лонг сообщил, что если он не выйдет живым из моей палатки, то через час новость о том, что убийцей Гнея Помпея Магна был Марк Красс, разлетится по всему лагерю. Дешевая манипуляция, ясное дело я никого не убивал! И я уже хотел перерезать горло Лонгу, когда он слезно заявил, что мои легаты — единственные в этой войне останутся верны мне до конца. Он объяснил мне и объяснил доходчиво, что в глазах нобилитета мои полководцы проиграли рабам войну и оставили на поле боя значительную долю своих политических акций. В среде нобилитета редко кому дается второй шанс, это правда. Вместо ожидаемого триумфа их ожидают косые взгляды и осуждение. Мы не помпеянцы и прошли с тобой путь от начала и до конца, заверил Лонг.

Я понял, что Лонгу известно все, что произошло в Риме. На мой прямой вопрос, Публий сказал, что узнал это от одного нобиля, представившегося… Катилиной!

П.с. позже я озвучил решение офицерам Помпея. Отныне и далее управление помпеянскими легионами переходит моим, Красса, офицерам. Афроний, Гальб, Петрий и остальные помпеянцы тотчас заверили, что я наживаю себе врагов и мне не видать триумфа и даже оваций, потому что меня будут судить за произвол. Грозили, что их легионы ослушаются. Я улыбался им в ответ. Легионеры любят своих легатов, но еще больше они любят деньги. Ради денег затевается любая война.

П.п.с. ко мне явились гончие Марка Лукулла. Разговаривал с неким Милием Андроником. По заверению Андроника, Лукулл возмущен бездействием Рима, на что я ответил, что сенат… нет, даже не сенат, а Рим послал меня на юго-восток Италии, чтобы взять ситуацию под полный контроль. Мои слова удивили Андроника, считавшего, что Лукулл справится самостоятельно с очагом восставших! На это я спросил у Андроника — думает ли он, что в Риме отдает приказы кучка идиотов? Я велел ему заворачивать обратно и сообщить Лукуллу, что я, Марк Красс, действуя из полномочий, врученных мне сенатом, беру руководство операцией на себя!

[1] Холм Яникул (82 м) получил имя в честь Януса, коварного и двуликого римского бога дверей.

[2] Обширная система канализации для осушения низины между Палатином и Капитолием, где возник форум, созданная при Луции Тарквинии Приске (правил с 616 по 579 год до н. э.). Первоначально открытая система, позже все каналы были облицованы каменными плитами, перекрыты каменными сводами, и их стали использовать для удаления из города нечистот и дождевых стоков.

[3] Тарпейская скала (лат. Saxum Tarpeium) — отвесная скала с южной стороны Капиталийского холма. С этой скалы сбрасывали осуждённых на смерть преступников, совершивших предательство, инцест, побег (рабов от хозяина). По легенде, название утёса происходит от имени Луция Тарпея, которого сбросили оттуда за выступление против царя Ромула. По другой легенде, Тарпеей звали весталку, дочь начальника Капитолийской крепости Спурия Тарпея, которая во время войны с сабинами показала врагам тайный ход и была сброшена со скалы.

[4] Лу́ций Се́ргий Катили́на (лат. Lucius Sergius (Silus) Catilina) — известен как глава заговора против республиканского строя. Принадлежал к древнему, но потерявшему былое значение патрицианскому роду Сергиев, предположительно, начал карьеру во время Союзнической войны 91–88 гг. до н. э. В гражданской войне примкнул к Луцию Корнелию Сулле, принял активное участие в проскрипционных убийствах (в частности, расправился с Марком Марием Гратидианом), заслужил репутацию человека жестокого, алчного и распутного. В 73 г. до н. э. его привлекли к суду по обвинению в святотатстве, но приговор был оправдательным.

32

— За ваше здоровье! Не устану повторять этот тост! — хмыкнул Катилина.

Как выяснилось, Катилина был должником Красса и одновременно квестором. Тем человеком, который поглядывал за финансовыми интересами Марка Лициния в Риме в его отсутствие. Он сыграл не последнюю роль в событиях, случившихся в Риме за последние дни.