Спартак. Гладиатор

Последовавшие за этим минуты оказались самыми длинными в его жизни. Никогда еще перед ним не стояло более неотложной задачи, и никогда еще его усилия не были так бесплодны. На каждой улице он встречал лишь смерть, разрушения и людей, все это учинивших. Спартак будто исчез. Карбон даже не узнавал многих из попадавшихся ему на пути вооруженных воинов. К счастью, его узнавали. Ему даже говорили, где искать вождей. Карбон не знал, что тому причиной, но накал бойни, похоже, спал, а с ним и кровожадность. Теперь рабы и гладиаторы искали вино, еду и женщин — и не обязательно в таком порядке.

Мужчины сидели на огромных амфорах, наклоняясь, чтобы хлебнуть вина, беспрепятственно лившееся на каменистую землю. Они передавали друг другу куски мяса и вгрызались в него зубами. Головки сыра резали все еще окровавленными ножами. У ног некоторых солдат лежали открытые кожаные мешки, набитые монетами. Все как Карбон и ожидал. Что его удивило и едва не лишило самообладания, так это крики женщин. Они заполняли воздух жутким хором ужаса и боли. Везде, куда ни взгляни, Карбон видел сцены изнасилования. Обычно этим занимались мужчины, много мужчин, но временами творилось еще худшее насилие. Карбон представить себе не мог, как можно засовывать в живого человека копье или меч. Вскоре остатки его скудного завтрака попросились наружу. Загипнотизированный и ошеломленный творящимся, он бродил от дома до храма, от лавки до конюшни в поисках Спартака.

Нашел он его по чистой случайности. Оглядевшись, он заметил, что из дверного проема невзрачного дома на него сердито смотрит один из скифов.

— Ты не видел Спартака?

— Он внутри, — буркнул в ответ телохранитель.

Карбон уже пробирался мимо скифа: его отчаяние оказалось сильнее страха перед Атеем.

— Где он?

— В кабинете за двором.

Карбон снова побежал. Он промчался через таблиний, успев заметить несколько надменных посмертных масок предков хозяина дома, а потом вылетел в просторный атриум. Спартак ссутулившись сидел на каменной скамье, в окружении груд пергаментных свитков. Таксакис расположился поблизости на земле и пил вино из изящного стеклянного бокала. Когда в атриум вбежал Карбон, оба подняли голову. Таксакис сердито посмотрел на него.

— Ради Всадника, что с тобой? — спросил Спартак.

Карбон рассеянно стер с лица засохшую кровь:

— Это не моя.

— Рад это слышать. — Спартак чуть склонил голову набок. Взгляд его был внимателен, словно у птицы. — Ты напуган. В чем дело?

Карбон сумбурно изложил свою историю, прерываясь лишь для того, чтобы глотнуть воздуха.

Спартак вскочил, мысленно проклиная такое невезение. Не желая проблем с Криксом, он мог — должен был — отказаться помогать. Однако это было бы предательством — так отплатить Карбону за его верность. Крикс не прав, тут и думать не о чем. «Но этот чертов задира, конечно же, считает иначе. Не повредит ли мое вмешательство? Скоро узнаем». Спартак скривился.

— Поспешим же, а то как бы не стало слишком поздно.

У Карбона все внутренности словно свинцом налились. Возможно, уже поздно.

— Таксакис! Атей! — Спартак повернулся к Карбону. — Куда идти?

Ошеломленный Карбон направился к двери. Трое мужчин последовали за ним.

«Дионис, пусть она будет жива! Пожалуйста! И ее спутница тоже».

Вскоре они добрались до нужного дома. Карбон попытался было войти, но Спартак оттащил его:

— Сперва мы.

Карбон неохотно отодвинулся в сторону.

— Где они?

— Во дворе.

— Их там трое?

— Я никого больше не видел.

Сика Спартака выскользнула из ножен. Длинный изогнутый клинок покрывали красноречивые темно-красные пятна. Он посмотрел на скифов, взявшихся за оружие.

— Я не желаю кровопролития, если без него можно будет обойтись.

Телохранители недобро ухмыльнулись в ответ.

— Идем.

Спартак осторожно вошел в атриум. За ним — скифы, беззвучно, словно кошки. Последним шел Карбон. Он перешагнул порог и впервые заметил на мозаичном полу изображение рычащей черной собаки. Пес был как живой. Казалось, будто лишь цепь не дает ему наброситься на чужаков. Снизу виднелась надпись «Cave canem» — «Берегись собаки». Однако никакого лая Карбон не слышал. Интересно почему?

Объяснение он отыскал через полдюжины шагов. Коридор перегораживало тело большого черного пса. Морда его по-прежнему была оскалена, но глаза уже остекленели. Пес был весь изранен, а из живота вывалились фиолетовые внутренности. Они лежали в луже крови, словно свежие колбаски в соусе из красного вина.

— Он был не противник Криксу, — прошептал Спартак. — Совсем.

Карбона снова захлестнул страх. Он не слышал ни единого звука. Неужели они опоздали?

Мгновение спустя до него донесся тихий женский стон, и Карбон обрадовался. Стон сопровождался громким кряхтением мужчины. «Хоть бы Хлорис была жива!»

Спартак взмахнул рукой. Скифы тут же встали по бокам от него. Карбон — в арьергарде. Спартак снова подал сигнал, и они ворвались в таблиний. Обойдя имплювий, бассейн, в который с крыш стекала дождевая вода, они подошли к двери, что вела во двор.