Спартанец

Персидские солдаты собрали глав семейств в центре деревни и выстроили их вдоль стены. Офицер был окружен слугами и отдавал приказы о реквизиции с помощью переводчика. Зимующая в Фессалии армия великого царя нуждалась в зерне, потому что их флот был разбит и не мог поставлять продовольствие. Один из мужчин, пожилой седоволосый крестьянин, умолял офицера:

– Как же мы выживем, если у нас отнимут весь урожай?

Офицер, мидянин с длинными вьющимися волосами, обратился к переводчику:

– Скажи ему, что мы здесь не для того, чтобы что-то обсуждать; эти две повозки надо наполнить зерном. Останется ли что-то крестьянам, меня не волнует. Я должен отвезти в лагерь ровно столько зерна, сколько мне приказано.

Толмач перевел и добавил:

– Лучше не сопротивляйся, крестьянин, у этих людей приказ – забрать зерно любой ценой. Их армия нуждается в продовольствии. Они без колебаний убьют вас, если вы будете оказывать сопротивление.

– Но ты же грек… – простонал бедняга.

– Я не грек, – ответил переводчик с раздражением в голосе, – я подданный великого царя, как и ты, как и все жители этой страны, осмелившейся противостоять его армии. Итак, что я должен передать командиру?

Мужчина опустил голову:

– У нас нет выбора. Зерно лежит в этой хижине, мы его только что обмолотили.

– Молодец, – прощебетал переводчик со своим шепелявым произношением. – Ты принял правильное решение. А теперь вперед, двигайтесь. Вы же не думаете, что солдаты будут сами грузить зерно.

Крестьянин тихо сказал что-то остальным и повел их к хижине.

– Отлично, – сказал офицер с довольным видом и начал поглаживать свою бороду, смазанную салом. – Эти люди кажутся вполне разумными. Им надо привыкнуть к мысли о том, что у них теперь новый хозяин. Весной мы займемся остальными – проклятыми афинянами и мерзавцами-спартанцами…

Но он не успел договорить: в воздухе раздался шипящий звук, и большая стрела пронзила офицера между ключицами. Мидянин рухнул, и кровь хлынула из его рта. Изумленные солдаты оглянулись и схватились за оружие, так ничего и не увидев. Вдруг из-за угла выскочил человек, вооруженный огромным луком. Он пустил еще одну стрелу и скрылся за большим вязом. Один из солдат упал наземь.

– Хватай негодяя! – крикнул другой перс, затем выхватил саблю из ножен и ринулся вперед.

Остальные последовали за ним, но вскоре застыли с широко раскрытыми от недоумения глазами: из-за дерева появился гоплит; в руках у него был щит, украшенный изображением дракона с раскрытой пастью. Три черных гребня развевались на шлеме от дуновения теплого горного ветра. Когда персы остановились, лучник вновь выглянул из своего убежища и выпустил еще одну стрелу, а затем скрылся за гоплитом. Не успел еще один перс упасть с пронзенной шеей, как гоплит перебросил через плечо черный плащ и метнул копье с невиданной силой. Среди солдат был один скиф, проворный как кошка. Копье гоплита угодило в него, сбило с ног, пробило щит стоявшего позади товарища и пронзило льняной корсет, вонзившись ему в живот. Бедняга долго кричал и извивался в кровавой пыли. Пятерых уцелевших солдат охватила дикая ярость, и они накинулись на гоплита все разом, вопя для храбрости. Тогда лучник вновь выскочил из укрытия, и повалил двух врагов, оставив их лежать в пыли. Затем он налетел на еще одного и прежде, чем тот успел опомниться, вонзил ему в грудь рог своего огромного лука. Тем временем гоплит сразил другого перса сильным ударом щита и пронзил мечом третьего. Трое выживших в ужасе попытались бежать, но оказались в окружении: крестьяне успели опомниться от потрясения, повылезали из своих укрытий и стали закидывать солдат градом камней. Вскоре они сбили их с ног и забили до смерти.

– Переводчик! – крикнул лучник. – Он не должен уйти.

Все оглянулись. Из-под большой плетеной корзины выглядывал кусок ткани: вот, где он спрятался! Жалкого человека вытащили на небольшую пыльную площадь и поставили перед двумя таинственными воинами, возникшими бог весть откуда. Переводчик вырвался из рук державших его людей и с отчаянной силой бросился к ногам гоплита, обнимая его колени.

– Я грек, я тоже грек, – простонал он со своим шепелявым акцентом. – Господин, пощади меня, вырви меня из рук этих животных!

Переводчика, привыкшего к тонким восточным ароматам, мутило от запаха пота, исходящего от огромного тела воина. Но еще больше он боялся разъяренной толпы крестьян, которая могла порвать его на куски, и поэтому он крепко прижимался к волосатым икрам воина.

Гоплит оттолкнул переводчика, и тот покатился по пыльной земле. Бледный, грязный, весь в пыли, бедняга зажмурился в ожидании смертельного удара.

– Вставай, – приказал воин. – Ходят ли по окрестностям еще группы солдат для сбора зерна? – спросил он.

– Если расскажу, меня помилуют? – спросил переводчик и открыл помутневшие глаза.

– Ты не похож на человека, который может позволить себе вести переговоры, – насмешливо ответил лучник.

– Да, есть другие солдаты. В деревню Левкопедион завтра придет группа из десяти воинов с офицером. Я должен был присоединиться к ним; об остальных мне неизвестно.