Спартанец

Клейдемос посмотрел на стену и увидел на гвозде серый шерстяной плащ с капюшоном. У него перехватило дыхание. Перед глазами возникла фигура человека в плаще с капюшоном с пучком хвороста в руке. Это его он видел в тот далекий ветреный день у верхнего ручья. Он видел отца! Дрожащий голос Исмены прервал ход его мыслей.

– Он принес свою жизнь в жертву теням предков, чтобы тебя пощадили. О сын мой… Никто не может сопротивляться законам города, иного пути мы не знаем… Только долгая печаль, непрекращающаяся печаль и ожидание смерти. Долгий плач.

Исмена издала глухой стон и спрятала лицо в ладонях. Ее сгорбленная спина сотрясалась от рыданий. Тихий плач матери был острым, как клинок, прорезающий тишину опустевшего дома. И вместе с тем он был мягким, как колыбельная, и печальным, как причитания плакальщицы. Клейдемос почувствовал, как теплая волна охватила сердце и освободила от оцепенения все тело; он наклонился к матери, стянул вуаль с ее головы, положил руку на посеребренные сединой волосы и нежно погладил их. Исмена подняла глаза, покрасневшие от слез.

– Мама, – сказал Клейдемос с усталой улыбкой. – Мама… Я вернулся.

Исмена оперлась на руку сына и, с трудом поднявшись на ноги, окинула его долгим взглядом, исполненным изумления и любви.

– Да, мама. Я вернулся.

В судорожном порыве Исмена крепко обняла сына. Она прошептала ему что-то на ухо, какие-то непонятные слова. Клейдемос прижал ее к себе и почувствовал, что ее сердце бьется все сильнее и сильнее, подобно воробью, стиснутому рукой маленького мальчика. Сердце забилось еще быстрее и вдруг… остановилось навсегда. Исмена бездыханной упала на руки сына.

Клейдемос долго в недоумении смотрел на нее, потом взял на руки, прижал к груди и понес к выходу. Он сел на пороге и поднял неподвижное тело матери к небесам. Из его уст вырвался глухой стон. Затем стон перешел в тихий плач и наконец превратился в вопль, исполненный ужаса и отчаяния. Вопль вознесся к небу и достиг самых холодных и далеких звезд. Юноша кричал, как раненый зверь, раздираемый стаей свирепых волков, и его крик пронесся над полями, крышами города, берегами реки Эврот. Эхом отразился он от скалистых склонов Тайгета и затерялся в своем полете к морю, разбившись на тысячи отголосков.

Глава 3. Лахгал

Царь Павсаний развернул лежавшую на столе карту, изучил границы и посмотрел на Клейдемоса, сидящего перед ним.

– Подойди, – сказал он, – я хочу тебе кое-что показать. – (Юноша встал и приблизился к столу.) – Вот. – Царь указал на неровную линию на правой стороне карты. – Это Азия, страна, где восходит солнце, или, вернее, тот берег, которым она обращена к нам. Азия тянется на восток на множество тысяч стадиев до реки Океан, и никто, кроме подданных великого царя, там не бывал; мы знаем об этих отдаленных местах очень мало. Здесь, – продолжил он, указывая на красные точки, разбросанные вдоль берегов, – находятся города, заселенные греками: эолийцами, ионийцами, дорийцами. Каждый из этих городов больше, густонаселеннее и богаче Спарты. Наши победы при Платеях и Микале освободили их от ига варваров, но мы не можем исключать повторного вторжения. Великий царь не связался с нами и не признал поражения. Понимаешь, что это значит?

– Что война не закончена и боевые действия могут возобновиться в любую минуту.

– Верно. Великий царь считает, что Эллада должна признать его власть. Он понял, что греки Азии подчинятся ему, только если он одержит победу над греками континента. Его следующим шагом станет нападение на эту землю. Поэтому нам необходимо разместить форпосты в Азии, чтобы внимательно следить за передвижениями его войск. Нам легче сражаться с варварами в Азии, чем защищаться от нападения на пороге собственного дома. Поэтому эфоры и старейшины решили, что я должен возглавить пелопоннесскую армию, занять остров Кипр, а затем поставить гарнизон в Византии, городе, который контролирует пролив Геллеспонт. Видишь, – сказал он, указывая на карту, – это тонкий рукав моря, который отделяет Азию от Европы.

Клейдемос недоумевал: как можно нарисовать море и сушу на овчине и как, следуя этому рисунку, можно куда-то отправиться, а потом еще и вернуться?

– Скажи, пожалуйста, – робко спросил он, – на этом рисунке есть гора Тайгет?

– Разумеется, – ответил царь с улыбкой, – смотри: твоя гора находится здесь, а это наш город Спарта.

– Есть ли на свете другие земли, расположенные за пределами этого рисунка?

– Да, много. На севере, юге, востоке и западе от нас. Все земли окружены рекой Океан, по водам которой не может проплыть ни один корабль, созданный человеком. И никто не знает, что находится за Океаном…

– Эфоры и старейшины уже решили, когда ты отправишься в путь?