Спасение души несчастного. Том 2

Тогда хозяин «Спящего журавля» со своим подчиненным оставили их. Но стоило им отойти, а наследнику взглянуть на поданные блюда, он удрученно плюнул:

– Все не то.

Го Бохай опустил палочки с выловленным кусочком мяса обратно в тарелку и с непониманием уточнил:

– Что такое? С супом что-то не так?

У Чан даже не знал, что ответить.

Конечно, все было не так, ведь заказанные им блюда – суп люйжоутан, который не так давно за семейным ужином ели глава, госпожа, он и наставник, и персиковые белые клецки в сахарной пудре, которые часто готовили на местной кухне поместья У, любимый десерт Го Бохая, – не соответствовали желаемому. У наследника, когда он молча взглянул на тарелку с обычным говяжьим бульоном и на рисовое печенье с кусочками нарезанного фрукта, словно кость поперек горла встала. Конечно, теперь У Чан не мог сказать, что именно не так, ведь узнай демон об истинной причине разочарования наследника, тут же от хохота упадет со скамьи на пол. Поэтому в ответ на вопросительный взгляд Го Бохая У Чан пробормотал:

– Я ошибся, все так.

Наставник вернулся к еде и ел так грациозно, что наследник тут же позабыл о провале с заказом. Его всегда восхищало умение учителя трапезничать, словно это была целая церемония, где он неторопливо вылавливал кусочки мяса и овощей, отправляя их в приоткрытый рот, бульон пил не через край, как многие в зале, а с помощью глубокой ложки. Видя, что блюдо все же пришлось Го Бохаю по вкусу, У Чан окончательно успокоился, как вдруг…

Черный рукав потянулся к центру стола, где стоял десерт. Наследник не успел сдержать порыв и одуматься, и в тишине раздался звонкий шлепок по руке демона.

– Что это значит? – стискивая кулак над столом, прошипел Сянцзян.

У Чан хотел было ответить, но, заглянув в глаза цвета грозового неба, осекся:

– Это не… не…

Сянцзян вновь сделался громким:

– Ты все же объяснись! Вначале решаешь за меня, голоден ли я, а потом и до этого треклятого печенья не позволяешь дотронуться. У тебя убудет, если я возьму одно?

– Ну раз треклятое, зачем оно тебе?!

Слова У Чана также прозвучали довольно громко, отчего Го Бохай потер висок и поднял взгляд на Сянцзяна. Назревал очередной скандал, о чем свидетельствовал недобрый прищур демона. Глубоко посаженные глаза и так никогда не источали тепла, а сейчас в них будто бы горел черный огонь.

Го Бохай молча пододвинул блюдце с угощением к Сянцзяну:

– Вот. Это всего лишь печенье, нечего так кричать друг на друга.

У Чан словно в рот воды набрал, но, стоило ему увидеть добрый жест наставника и хитрую ухмылку нечестивца, тут же вскочил на ноги. Порядком утомившийся от шумных попутчиков и все еще хмурый после утреннего инцидента Го Бохай не мог более спокойно наблюдать и, утратив все желание продолжать трапезу, отложил палочки. Сянцзян же, довольствуясь реакцией юнца, откусил кусочек печенья. Пережевывая с трудом, словно это не мягкий рисовый десерт, а камень, он обратился к наследнику:

– Что-то не так? Хочешь еще что-нибудь добавить?

Но У Чан не мог сказать, что именно было не так. В душе его бушевала гроза от одной только мысли: наглец знал, для кого десерт предназначался, и все равно устроил сцену. Но доказать это было невозможно.

Наследник присмотрелся к ладони демона, которая была испачкана крошками, и вспомнил одну интересную деталь. Она удачно пришла ему в голову, ведь У Чан уже начинал терять терпение, наблюдая за всем происходящим.

– Смотрю, твоя рана зажила, – произнес он без тени заботы в голосе.

Го Бохай насторожился:

– О чем ты?

– Три дня назад в городе кочевников он поранил руку, я видел, как она кровоточила.

– Вы оба заверили меня, что вызволение лошадей прошло спокойно и не о чем беспокоиться! – Переживания Го Бохая можно было понять: если условия для спасения украденных коней были столь неблагоприятны, что даже демон Тьмы поранился, тогда наверняка и наследник мог пострадать.

Новость явно разозлила его, но Сянцзян немедля заверил:

– Мальчишка ошибся – это была не моя кровь. Помнишь, маленький господин, что я тебе сказал тогда? Ты иногда слишком много думаешь. – Закончив, он, довольный собой, взял кусочек персика с того же блюдца, где лежало печенье.

Но все же У Чан был уверен, что ничего не выдумал, однако сказать ему было нечего. Он вышел из-за стола со словами:

– Извините, пойду соберу вещи. – И сразу же ушел.

Только сейчас Го Бохай обратил внимание, с каким озорством во взгляде демон провожает уходящего. Он тихо проронил:

– Для демона у тебя большой аппетит, не считаешь? Когда ты еще так уплетал смертную еду?

Сянцзян хлопнул его по плечу, также покидая зал:

– Ты тоже не довольствуешься росой, хоть и бывший небожитель.

* * *

Остаток пути до Туманного хребта был спокойным. Ни странных мест, ни опасных людей, втягивающих в нежелательные приключения. Вдобавок после того, как троица покинула постоялый двор «Спящий журавль», Сянцзян потерял интерес к спутникам, и ему совсем не было дела, как они проводят время без его язвительных комментариев.