Спасение души несчастного. Том 2

Если между ними когда-то и было недопонимание, сейчас оно сошло на нет, стоило им пару раз поговорить по душам. Дети из знатных семей, лишенные возможности выбирать, с кем связать свою жизнь, они могли надеяться лишь на то, что их показная неприязнь друг к другу заставит родных отказаться от этого союза.

– Я желаю тебе скорейшего вознесения от чистого сердца: с первой встречи со старейшиной ты только этого дня и ждал, поздравляю с новым именем.

Они были одного возраста, однако Лун Синь вела себя как старшая сестра. Сяобаю такое положение вещей нравилось, и он не противился, даже слегка подыгрывал ей. Они уже покинули зал и шли по коридорам, разговаривая о том о сем.

За четыре года уклад жизни юного господина не поменялся: он занимался учебой, иногда наведывался в класс других детей семьи, чтобы послушать преподавателя по искусству, болтался вечерами в мастерской. А когда родители подобрали сыну учителя, старейшина больше не появлялся в поместье Го. Сейчас Сяобай и лица его не узнал бы, зато наставления этого человека и тревога родных хорошо отпечатались в воспоминаниях.

– Знаешь, А-Синь, родители переживают за меня куда сильнее, чем за обоих моих братьев.

– Правда? Они ведь готовятся сдать чиновничий экзамен?

– Да. Без этого экзамена им не получить и самой мелкой должности при дворе правящего клана. У меня куда меньше земных проблем. Как думаешь, со мной что-то не так?

Девочка внимательно посмотрела на растерянного Сяобая и осторожно на мгновение сжала его прохладную ладонь горячими тонкими пальчиками:

– Не бери в голову, это же родители! Они всегда такие. Ты очень способный, быстро учишься, легко запоминаешь наставления. Все будет хорошо.

– И все же это странно… Чтобы смертные пеклись о будущем бессмертного? Они ищут гармоничное имя, благополучные числа, приглашают разных монахов… Старейшина просил их прекратить. Родителям пригодилось бы его наставление: «Воздержание от деяний – лучший способ не нарушать чужие судьбы».

– В первую очередь ты их любимый сын, а уже во вторую – будущий небожитель, Сяобай. К тому же после вознесения вы больше не увидитесь. Их можно понять, не тревожься попусту.

– Понимаю. – Голова мальчика поникла под тяжестью горьких дум. – Мне больно думать об этом, как бы я ни старался. Но хоть они и говорят мне, что лишь хотят облегчить мою судьбу после вознесения, ведь на мои плечи ляжет часть ответственности за Поднебесную, я не могу отделаться от мысли, что ими движет нечто иное.

– Ты пытался поговорить с ними о своих подозрениях? – поразмыслив, уточнила Лун Синь.

– Отвечают, что то, насколько благополучно будущий бог Го будет выполнять свой долг, зависит от родителей. Поэтому они хотят сделать все, что смогут.

– По голосу слышу – ты им не веришь. Твое сердце чует беду.

Мальчик заглянул в глаза маленькой госпожи Лун и, пожалуй, впервые заметил, как они чисты и прекрасны.

– Ты очень хорошо знаешь меня, А-Синь…

Мимо беседующих сломя голову пронесся слуга, и тогда оба, будто очнувшись ото сна, огляделись. Оказывается, они дошли до главного двора поместья, совершенно не заметив этого за разговором. Здесь вовсю кипела работа: госпожа велела заменить стулья и сервиз на более дорогие, поскольку вот-вот приедут важные гости. Сама она стояла перед павильоном и тщательно проверяла все, что проносили на пир. Когда сын заметил матушку в заботах, слова сами сорвались с уст:

– Может, после у нее поубавится хлопот и волнений.

В ожидании прошла пара часов. Все уже изрядно устали и проголодались. Музыканты клевали носом на сцене, дети развалились на кушетках, поедая виноград. Прогуливаясь по красочному залу рядом с ломящимся от яств столом, Лун Синь незаметно таскала закуски для себя и Сяобая.

Чтобы совсем не сойти с ума от скуки, дети вышли на улицу поиграть. Взрослые постепенно тоже уселись в небольшой круг и предались разговорам обо всем, что только на ум приходило.

– Ох, ну и жарким вышел этот год. Улов на суднах довезти в целости не выходит. Как бы не разгневать богов, что столько рыбы выбрасываем!

– Уже, брат мой. На днях этот достопочтенный отправился на верхушку мыса Юэхай думу думать и увидел, что зелень вся увяла. Совсем настроение испортилось. Что это, если не гнев?

– Надобно нанять городских, чтобы срубили сухие и осыпавшиеся ели. Если хоть одна щепка там загорится из-за какого-нибудь недотепы, пожар морским ветром сразу к нам принесет.

– Вот беда, какие убытки!

– Ничего-ничего, зато тутовые леса на юго-востоке цветут и пахнут, принося нам очень хорошие деньги.

– Нечему тут радоваться! – неожиданно рявкнул кто-то.

Обернувшись, люди увидели дедушку на подстилке с пиалой в руках, у его ног – опрокинутые сосуды с изысканным грушевым вином. Он с трудом поднялся и, пользуясь всеобщим молчанием, добавил:

– Шелковый путь надобно давно закрыть! Куда только смотрят Луань?!

Взрослые начали озираться, и по двору поползли шепотки.

– Снова он про беженцев с Запада? Да кому они нужны, кроме как новой власти на Юге, что трясется из-за мятежей?