Спаситель

Тот помотал головой, и указал на лес.

— Будь начеку — едут. — Бросил человек и быстрым шагом обошел избушку, сразу увидел костер среди деревьев, перед которым маячили люди. Один человек сидел у костра на выструганном в форме стула пне, укутавшись в дорогую шубу, глядя как казак натирает ему сапоги салом.

Подле него ходил и активно жестикулировал Перпетуй Рогаткин. Завидев идущего — кивнул издали: они?

— Они.

— Все готовы?

— Все на местах.

— Смотри у меня!

— На сей раз не уйдет дьявол!

Рогаткин обернулся к статному человеку в чернобурой шубе.

— Гляди-ка, Фома, удалась твоя затея. Яко токмо эту тварь сымаем, озолочу, слово даю! — Рогаткин выхватил саблю, отчего Фома вздрогнул и часто заморгал, но коротышка подвинул его в сторону, поглядел на сидевшего на пне перед костром, — брат, идешь?

Рыжебородый Голохватов отпихнул ногой казака, натиравшего ему сапог, неохотно встал и пошел следом за Рогаткиным.

* * *

Пара саней неспешно взбирались на подъем. На передних сидели трое, укутанные в тулупы — двое равных, один поменьше. Вторые сани шли впритык, возница размеренно понукал лошаденкой, за спиной его возвышался груз, плотно накрытый опоной.

Когда впереди показались рогатки на дороге и вооруженные мушкетами стрельцы, возница первой телеги, натянул поводья и растерянно оглянулся. Поговорив о чем-то с другим возницей, погнал лошаденку вперед.

— Стой! — крикнул один из стрельцов подъехавшим саням. Сани остановились. С обеих сторон дороги из кустов тотчас вышли казаки и стрельцы, целясь в ездоков из мушкетов.

— А ну с саней вон! — гаркнул Коротышка, выпрыгнув на дорогу.

Он подскочил к первому вознице, которого стрельцы уже взяли под руки, сбил с него шапку, рванул тулуп и заморгал от удивления — перед ним стоял седовласый испуганный старик.

— Что такое! — растерянно изрек Рогаткин и побежал к другим пленникам.

Ими оказались двое пьяниц, а тот, кто должен был быть «отроком» и вовсе был бабой лет тридцати.

Рогаткин выхватил палаш и повел страшно очами. Взгляд его остановился на волоченках с грузом. Подскочив к нему, он сорвал накидку и увидел сваленные в кучу еловые ветки, да какой-то мусор. Коротышка часто задышал, прыгнул вокруг своей оси и поигрывая обнаженным палашом пошел на Фому.

— Фома… Фома… — Приговаривал он.

У статного сына торговца из Гусейновской слободы побледнело лицо, вспотели ладони, он ссутулился и стал отступать, но тут как раз из сугробов выбрался Рогаткин в шубе и затопал ногами, отряхивая снег с блестящих сапог.

— Да угомонись ты, Перпетуй, — раздраженно сказал он, — ужель и впрямь ты чаял еже сый блазень раскольщик такой болван? Баляба ты рязанский.

Рогаткин надул щеки, со звоном убрал палаш в ножны, и покачал головой.

Однако, как только Фома решил было, что его пронесло, Рогаткин прыжком хищного зверя бросился на него, схватил за отвороты шубы, пригнул к себе.

— А ну сказывай иде хоронился чужеяд, сказывай, падло, иде пряталась паскуда в выгребной яме вашей!

— Не ведаю, барин, мы токмо в кабаке и видались, — плаксиво отвечал Фома.

Рогаткин осыпал его подзатыльниками.

— Думай, думай, королобый!

— У немчина Яшки Шихтеля!

— Кого? — прекратил дубасить его Рогаткин.

— Ежели негли и ведает кто, да токмо он, хозяин.

* * *

Немец Яков Шихтель, сосланный когда-то в Сибирь за воровство под Смоленском, и отсидевший пять лет в Кетском остроге, теперь промышлял на юге Сибири «торговлию» и боле всякими серым делами — ныне собирался вечеряти со своей русской женой, сыном, дочерью и соседом — криминальным дельцом латышом Колыняром.

Слуга-отрок принес большой горшок овсяной каши и лепешек. Яков собирался уже прочитать тайную молитву, как за окном раздались разбойные свисты — привычное дело в Гусейновской слободе на межмировых крестцах, да только не в таком количестве. В слободу как будто ворвался целый отряд.

Яков Шихтель не ошибся — трехсотенный отряд Рогаткина влетел наскоком в слободу сразу с трех улиц и живыми волнами мчал прямо к дому Шихтеля, который надо сказать выделялся и был далеко не самым бедным.

Во дворе зашлись лаем собаки.

— Яша, камо они? — испуганно спросила жена. — Уж не к нам ли?

Кричали уже во дворе, топали в доме, совсем рядом, внезапно дверь в комору, где сидел Яков с семейством отлетела и в помещение ворвался разъяренный коротышка с палашом в окружении солдат. Женщины завизжали.

Яков отскочил, но его сшиб с ног Рогаткин и дважды ударил кулаком в лицо.

— Иде гадина прячется?

Шихтель ничего мог понять от страха и шока.

Только минут через десять, он кое-как понял, чего от него хотят, покосился на стоявшего тут же перепуганного Фому и указал, что знать может хозяин захудалого кабака на окраине Буня Курощуп.

Рогаткин с Голохватовым и своими головорезами направились в кабак, но и это ничего не дало.

Рыжебородый приказчик флегматично взирал на брызжущего энергией своего невысокого приятеля. Он буквально на уши поднял всю слободу, всех напугал, он так и говорил буквально, потрясая кулаком: все переверну, а достану змия!