Спаситель мира

– Об этом у меня был разговор с матерью. Она заверила, что госпитальеры из Монтьернёфа в конце концов неохотно признали, что клеточное восстановление сердца, которое они сделали отцу после его приступа, было, возможно, проведено не должным образом. По совету Боэмунда она подаст на них в суд. Она долго настаивала на том, что это одна-единственная причина его смерти и что я категорически не должен взваливать ответственность на себя.

– И ты с ней согласился?

– Да, да, согласился, – кивнул он, отводя глаза. – Но меня не обманешь. Мать есть мать. Для нее главное – снять с меня вину. Может, она думает, что я из-за этого не хочу возвращаться на Землю и, уверив меня в обратном, она заставит меня передумать.

– Ну, может, она не так уж не права…

Танкред метнул в меня гневный взгляд и пустой стаканчик. Я без труда уклонился от жестяной емкости, которая закончила свой полет, наткнувшись на один из столбиков палатки в углу.

– Что, и ты туда же! – воскликнул он. – Почему никто не верит, что я способен выразить собственные чувства? Почему все так убеждены, что я сам не знаю, где мне лучше? Мое решение никак не связано с виной за смерть отца. Я решил остаться на Акии, потому что мне здесь хорошо. Вот и все! Меня больше ничто не связывает с моей старой планетой. Я пережил там слишком много страданий и несправедливостей. Здесь я совсем недавно, но ощущаю себя дома, как нигде! Я не знаю, как это объяснить; да и нет у меня желания объяснять. Это так, и точка.

– Твою семью можно понять. Их печалит мысль, что ты не вернешься.

– Конечно, я их понимаю. И хотя кабины тахион-связи всего лишь полумера, они позволяют поддерживать близкую связь. К тому же кто знает, вдруг Юс’суру удастся, как он надеется, обучить «новых Предков», тогда не исключено, что между двумя нашими планетами откроются новые пути сообщения.

Танкред имел в виду мгновенное перемещение. На сегодняшний день официально только три человека имели возможность испытать его на себе. Танкред, Урбан Девятый и Петр Пустынник – ой, извините, Павел Седьмой. Потом пришлось объяснять тем, кто кинулся с вопросами, что невозможно всех переправить таким способом на Землю. Разумеется, не в силах единственного Предка, тем более столь старого и слабого, как Юс’сур, перенести тысячи человек ни в одну сторону, ни в другую. К тому же он не один участвовал в этом процессе. Никто не знал, как отреагирует Нод, если обращаться к нему слишком часто. Следовало дать ему время узнать атамидов и людей, а также изучить пределы собственных возможностей. В результате было решено, что раз нельзя перенести всех, то не будет перенесен никто. И без всяких исключений.

Ну, если быть совсем честным, то одно исключение все-таки имело место.

Ниса, сестра Танкреда, испытала настоящий шок, узнав, что он не вернется. После смерти отца она теперь теряла и брата: пусть даже Танкред не исключал, что когда-нибудь навестит родных на Земле, такой шанс представится ему не раньше чем лет через десять, и то в лучшем случае. А поскольку чувства, связывающие Танкреда и Нису, были, на мой взгляд, одними из самых сильных, какие только могут существовать между братом и сестрой, то экс-лейтенант тоже был очень удручен.

А потому, изменив своим принципам безупречной порядочности, которые на протяжении всей жизни не позволяли ему воспользоваться ни малейшей поблажкой, Танкред смирился и попросил Юс’сура перенести Нису на Акию. Предок сразу согласился; после всего, что Танкред сделал для атамидов, он был ему обязан как минимум этим.

Молодая женщина пробыла с нами три недели. Чтобы сохранить этот факт в секрете – не хватало только, чтобы распространился слух, будто Юс’сур кому-то потакает, – она оставалась у нас в пещерах, ни разу не появившись в Новом Иерусалиме.

К моему большому удивлению и к неменьшему сюрпризу для брата, Нису совершенно не смутила ни окружающая обстановка, столь отличная от Земли, ни даже встреча с атамидами. Едва прошли первые мгновения естественной опаски, она прекрасно приспособилась к беседам с Тан’хемом, который, очень плохо владея человеческим языком, практически изъяснялся только мысленно. Однако, узнав молодую женщину получше, я быстро понял, что она ни в чем не соответствует архетипу манерной аристократки, – скорее, мы имели дело с личностью простой и прямой, открытой по отношению к людям и полной интереса к миру.

Кстати, на протяжении трех недель, что она провела здесь, Ниса очень заинтересовалась Льето, которого с первой же их встречи потрясло, что столь высокородная женщина удостаивает его хоть словом. Постепенно эта парочка стала проводить вместе все больше времени, так что Танкред, которого очень забавляла сложившаяся ситуация, в конце концов поставил им на вид, что, вообще-то, он полагал, будто Ниса навещает его.