Спасти Ивановку

Частенько такие вечера заканчивались казачьими песнями и плясками. Люди не могли обойтись без музыки, да и барышни, и Аглая, и Софья, непременно просили Спиридона, чтобы сыграл их любимые плясовые песни. А он в такие минуты начинал смеяться и отговаривать:

— Мы же сейчас плясать начнём по-настоящему, никто не удержится, ребята шашками станут жонглировать, чечетку отбивать!

— Ну и ладно, ну и хорошо, — настаивали девицы, — пол не провалится.

Даже Вацлав, несмотря на свою обычную сумрачность, оживлялся при звуках аккордеона, с удовольствием наблюдая за весельем других, при этом каким-то непостижимым образом он всегда оказывался рядом с Аглаей. Со стороны хорошо заметно, когда двое людей находятся на одной волне и странным образом подходят друг другу. К тому же, они давно уже стали задушевными друзьями, понимали друг друга без слов, и, несмотря на поспешную женитьбу, никуда не делась взаимная физическая тяга.

Ирина Игоревна стояла у огромного зеркала в гостиной в шикарном казачьем костюме. Сима к этому времени нашила ей множество платьев, но этот костюм из ткани, присланной Матвею из дома, все же оставался самым любимым. Красно-бордовая кираса с воротником-стоечкой плотно облегала грудь, небольшая баска подчеркивала тонкую талию, длинные рукава у плеч были пышными, а кисти рук плотно обхватывали манжеты. Золотистые кружева мерцали на верхней части кофты и на подоле длинной юбки. Надев длинное платье в первый раз, Ирина Игоревна не узнала себя в зеркале, оно выглядело потрясающе красивым на ее фигуре. А ведь она всю свою сознательную жизнь избегала длины ниже колена, считая, что это немодно, некрасиво и вообще старит.

Да в таком платье, оказывается, даже ходишь по-другому, чувствуешь себя по-другому, — настоящей женщиной, эдакой благовоспитанной и гордой девицей из старинных романов.

Завесу, то есть фартук, она к своему наряду не добавляла. Без сомнения, он бы испортил образ. Платок изредка накидывала на плечи, но на голове не повязывала, хоть это и принято у казачек. Ее длинные светлые волосы струились по плечам, не стесненные ни платками, ни украшениями. И от нее не укрывались восхищенные взгляды Матвея, скользившие по ее прелестям.

Ирина Игоревна села на диван у стола, уставленного бутылками шампанского и закусками рядом с одной из учительниц, Софьей.

— Как тебе у нас, не скучно? — Софья посчитала своим долгом развлечь гостью.

— Да что ты, мне нравится, — немного слукавила женщина. На самом деле ее утомлял излишний шум, и с таких вечеринок она обычно старалась уйти пораньше.

— Мы ведь в одной школе будем работать, — старалась Софья поддержать разговор, — ты географию будешь преподавать?

Ирина Игоревна прищурилась, попивая игристый напиток.

— Вообще-то я надеюсь стать директором, я ведь старше вас всех и опытнее.

— Несомненно! Хотя, как правило, директорами назначают мужчин. Вот, например, там где ты работала, кто был директором?

— Женщина, — уверенно брякнула Ирина Игоревна. И осеклась. У них в колледже директором действительно была женщина, к тому же, достаточно свирепая. Но здесь-то речь идет о гимназии Петербурга середины девятнадцатого века! Не попасть бы впросак. — Ой, что-то я путаю, конечно, у нас директором был мужчина. И сама гимназия мужская.

— Может, я знаю это учебное заведение? Как оно называлось? И где располагалось?

Боже, и как выкрутиться? Так, обычно учебные заведения имеют номера. Поскольку тогда их было немного, стало быть, и номер должен быть однозначным.

— Вторая гимназия, — не моргнув глазом, сказала Ирина Игоревна.

— Слыхала про такую, но здание не помню.

— Да это недалеко от центра, если от Аничкова моста пойти налево, а потом еще пару раз свернуть... Не скучаешь по родному городу? — ловко перевела женщина разговор на другую тему.

— Да как не скучать? — погрустнела Софья. — Разве такое великолепие забудешь?

Ирина Игоревна бывала в Питере, первый раз в родителями в детстве, второй — не так давно, проездом, когда направлялась в круизное путешествие по странам Скандинавии.

Подошел Матвей и сел в кресло, стоявшее рядом с диванчиком.

— О чем беседуете? — он тоже взял бокал с шампанским.

— Делимся впечатлениями о Петербурге.

По словам Софьи выходило, что многие здания тогда были кирпичного цвета, мост через Мойку назывался Полицейским, и однажды он обрушился, когда на нем собралась большая толпа. Больших домов тогда, до отмены крепостного права, было не так уж много.

Ирина Игоревна старательно делала вид, что ей все это хорошо знакомо, вопросов не задавала, только кивала согласно, несколько фраз вставила о памятниках и зданиях, которые в те времена точно были: Медный всадник, например, Зимний дворец...

Вскоре пришла пора собираться домой.

— Пойдем, провожу тебя, - встал Матвей.