Спасти космонавта

– Так атмосфера чистая, водяных паров нет. И города своим светом не мешают, – объяснил Тагиров.

– Это понятно. Всё равно красиво. Вон Млечный Путь какой богатый, каждая пылинка светится.

– Согласен.

Прогудел тепловоз. Показалась длинная цепочка освещенных вагонов – поезд, огибая гигантскую дугу, шёл на подъем, сбросив скорость до минимальной.

– Это пекинский, что ли? – поинтересовался Викулов.

Марат глянул на часы, кивнул. Сердито заметил:

– Блин, куда Воробей пропал? Уже пятнадцать минут прошло.

– Да ладно, подождем ещё, – ответил Серёга, – тут от переезда до складов меньше километра, не опоздаем.

Тепловоз приближался. Машинист разглядел переезд, стоящую рядом машину, заревел на всякий случай предупреждающим гудком.

И, будто по этому сигналу, ударили два автомата с вершины Черепа.

– Тах-тах-тах!

Били длинными очередями по голове тепловоза, медленно ползущего к переезду. За стеклами кабины мелькали искры рикошетов.

Происходящее было настолько нереальным, что Марату вдруг захотелось проснуться. Потряс головой, толкнул открывшего растерянно рот Викулова, заорал:

– К машине все! Рассредоточиться!

Понимая, что набитый бойцами «Урал» – отличная мишень для стрелков с холма, распахнул дверь, крикнул в бледное лицо водителя:

– Вон отсюда!

Взгляд упал на деревянный ящик на полу кабины – откинул крышку, нащупал длинный цилиндр светового патрона; краем уха слышал, как выпрыгивают из кузова бойцы и стучат сапогами, отбегая от «Урала».

– Тах-тах…

Автоматы на холме захлебнулись – видимо, стрелки меняли кончившиеся магазины. Тепловоз, визжа тормозами, подползал к переезду.

Бойцы съёжились черными кучками у подножия Черепа, будто обречённо ждали своей очереди стать мишенями. Тагиров посмотрел на их начальника – Викулова. Серёга ответил затравленным взглядом, стащил с переносицы очки, начал машинально протирать грязными пальцами. Марат понял, что надо брать командование на себя. Подскочил, вопя:

– Цепью! Вверх! Присоединить магазины. Бегом!

Кучки завозились, начали подниматься, лязгая железом. Марат сорвал колпачок с ракеты, просунул пальцы в петлю, поднял цилиндрик над головой. Проревел:

– Вперёд!

Ракета с шипением ушла в зенит. Лопнула ослепительным шаром, повисла на парашюте над Черепом, заливая холм синим светом.

Задыхаясь, карабкался вверх вместе с бойцами. Отгонял жуткую мысль: вот сейчас стрелки развернутся к ним, ударят в упор. Сверху расстреливать – одно удовольствие…

И, будто подслушав, с вершины загрохотали наперегонки автоматы стрелков. Пули рикошетили, вышибая искры из камней, рассекая длинные дрожащие тени от осветительной ракеты. Марат рванул клапан кобуры, непослушными пальцами выдрал пистолет. Большим пальцем опустил предохранитель, потянул затворную раму. Вытянул руку с «макаровым» в сторону вершины Черепа. Не целясь, дал два выстрела – стало легче. И сразу как прорвало: справа и слева загрохотали «калаши» караульных, отвечая огнём на огонь.

Марату ужасно не хотелось вылезать из-за такого надёжного, прочного, не боящегося пуль валуна. Скрипнув зубами, обматерил себя. Выдрал тело вверх, прохрипел еле слышно: «Вперёд…» Проглотил слюну и повторил, заорав:

– Вперёд!

И рванулся, больно ударившись коленом о камень.

Придержал обогнавшего его сержанта:

– Погоди, я первый.

Вдохнул поглубже, рванулся, преодолевая последний метр.

Ракета погасла в этот миг, но Марат успел разглядеть пустой каменистый пятачок. Ни души!

Рядом поднимались на вершину пыхтящие, возбуждённые бойцы. Разочарованно опускали автоматы.

– Никого нет, товарищ лейтенант!

– Сам вижу. Так, прошлись цепью, внимательно под ноги смотрите.

Кто-то прокричал:

– Смотрите, машина какая-то!

Марат подбежал, глянул: от Черепа уходила степью машина. Лунного света хватило разглядеть, что легковая, «уазик» или «газик». Мелькнула огоньками габаритов и исчезла, спустившись в распадок.

Тагиров зло сплюнул. Возбуждение уходило, но сердце продолжало молотить, грохоча в висках. Скомандовал:

– Отбой, все вниз, к «железке».

Первым начал спускаться по склону, спотыкаясь и скользя.

Замерший от ужаса поезд оживал: осторожно открывали купе, тихо переговаривались люди. Марат бежал по хрустящему гравию к тепловозу, сзади грохотали сапогами бойцы. На бегу заметил: стёкла целые, по вагонам не стреляли. Может, не успели?

В первом вагоне пронзительно заскрипела, открываясь, дверь. Высунулась голова в фуражке. Тагиров отметил про себя: вот у китайцев дисциплина! Хоть война, хоть конец света, а форму одежды блюдут свято.

Марат прикрикнул:

– А ну, назад!

Проводник испуганно отшатнулся, захлопнул дверь.

Тагиров остановился, приказал бойцам:

– Так, рассредоточились вдоль поезда. Никого из вагонов не выпускать.

Прошёл мимо тепловоза. Дизель ворчал на холостых оборотах.

Прямо на насыпи сидел человек, что-то мычал. Лицо перемазано чёрным. Марат нагнулся, потряс за плечо:

– Эй, кампан, живой?

Тот кивнул головой, прохрипел:

– Я пол падал, меня не попал. Машинист там, – махнул рукой на кабину, – мёртвый совсем. Тормоз дёргал, потом умирал. Я его помощник.