Спасти Спасителя. Клад, который не достался никому

Деревянный гроб подходящего размера он нашел у старого плотника Евсеевича. Но тот смотрелся как простой, пусть и добротно сколоченный ящик. Надя объяснила по телефону, что надо непременно обтянуть его синей тканью и обить нарядной тесьмой. Просила все это достать.

Он поехал за тканью, потом закупал выпивку: без нее невозможно ни одно деревенское событие – ни праздник, ни похороны. Надя посылала его по делам то туда, то сюда. Два дня суеты.

На похоронах он нес гроб со свояками. Митенька лежал в нем уже сильно осунувшийся с обтянутыми скулами, словно долго и тяжело болел, и выглядел жертвой.

Родственники жены так и не сказали ему ни слова, но Петрович физически ощущал отчуждение и немой укор, исходивший от них. Вслух его никто не попрекнул, но слова: «Не уберегли, не доглядели, да как же так…» он понимал, как невысказанные до конца обвинения в свой адрес. И он понял, что и это крест придется теперь ему нести.

Понимал он, что, выпив на поминках, родственники могут высказать все то, о чем пока молчат. Оправдываться он не хотел, тем более прилюдно, а объяснений его они не примут.

Поэтому он и решил уйти с поминок пораньше.

После первой рюмки, он шепнул жене, что его вызвали на работы и вышел.

Поселок был пуст и тих: вся деревня была на поминках.

Днем, прямо перед похоронами, выпал первый настоящий снег. Был уютный морозец. Полная луна, порой выглядывающая сквозь ползущие тучи, зажгла на безукоризненном белом покрове россыпи чистейших бриллиантов. Петрович остановился, полюбоваться прекрасной картины.

И вдруг он почувствовал себя лишним в этом гармоничном мире. У него было тяжело на душе, но понимал, что причина – не потеря нелюбимого родственника, а возникшее в связи с ней ощущение глобальной, какой-то вселенской несправедливости, в жертву которой принесли Митю.

Несмотря на усталость, Петрович завернул на кладбище.

Оно было небольшим, как любое сельское кладбище: несколько десятков крестов и скромных надгробий среди старых величественных лип, почти на всех одинаковые фамилии.

Ровный снежный покров был нарушен холмом черной земли. Над ним белел крест, новый и чистый. Петрович подошел к нему, снял шапку. И словно впервые увидев даты жизни Митеньки, с изумлением подумал, что ему было не так уж много за тридцать, молодой человек, в сыновья ему годился. И то, что он так неудачно распорядился своей жизнью, бестолковый и слабый, отошло на второй план, осталась только судьба несправедливо обвиненного и трагически погибшего человека.

И он пообещал себе, что докажет невиновность шурина.

Будет этот трудно, так как не дождется помощи в этом ни от коллег, ни от его родных.

Но он не может поступить по-другому, иначе каждый раз, проходя мимо этого кладбище, будет чувствовать себя виноватым. Он не имеет право смириться с такой несправедливостью.

На следующий день Петрович пришел в свое отделение на полчаса раньше. И сел ждать у дверей кабинета Николу. В руках у него был рапорт, в котором он излагал все факты расследования, их анализ и свое категорическое несогласие с закрытием дела об убийстве на озере Стоячем.

Физиономия у Николы побагровела прежде, чем Петрович успел закончить фразу и протянуть бумаги. Он швырнул их на стол, тяжело выдохнул.

– Ну что еще не так, Петрович?

–Митька повесился в предвариловке. Вчера похоронили.

–Сочувствую.

–. Но он никого не убивал. Его вынудили признаться. Вы же знаете Митьку, какой он….

–И чего ты хочешь???

–Продолжить расследование этого дела.

–Да кто тебе позволит. Дело в области закрывали. Вот там предъявляй там претензии.

–Мой рапорт посмотрите!!!

–Не буду я с областным начальством спорить. И ты меня не подставляй, – толстые щеки Николы побагровели еще больше.– Уйдешь на пенсию, а там хоть со всем миром переругайся.

События развивались так, как он предполагал.

Дома он объяснил Наде, что готов любой ценой оправдать Митю, но придется делать это самому и вопреки желанию начальства. Жена благодарно обняла мужа и сказала:

–Митеньку, дурачка нашего, не вернешь. Я тебе никогда не возражала, ты всегда делал все, как считал нужным. Но делай все потихоньку. Не спорь ты ни с кем – бесполезно это, у нас правды нет.

Он промолчал, пряча обиду: даже жена готова была смириться с несправедливостью.

Он не отступит. Надо собрать информацию об убитых. Может быть, причина убийства в их биографиях. Все три жертвы – минчане, значит, придется снова ехать в Минск.

«В деревне летом просто рай»

А зимой серое низкое небо, короткий день. Улица погружается во мрак. На три улицы горит один робкий фонарь. Больше не ставят из экономии. Ноябрьскими вечерами тоскливо.

Только приближение Нового года помогало Петровичу пережидать эти вечера. У него с детства сохранилась привычка верить в счастливые перемены.