Спасти Спасителя. Клад, который не достался никому

Ольга напоила его чаем, дала сухие носки. Все молча. Петрович пытался поговорить с ней на «дежурные» темы: неловко было молчать. Но женщина лишь вежливо и отстраненно улыбалась в ответ.

Иван, вернувшись с работы, принес водочки. Петрович покорно выпил, согрелся, слегка захмелел, и они снова стали вспоминать детство.

Однажды, когда им было лет по тринадцать, они отправились встречать рассвет – захотелось романтических приключений. Еще при свете гаснущих звезд добрели по мокрой от обильной росы густой траве до берега речки и сели. Краешек неба прямо перед ними едва начал алеть. Небо медленно светлело. Лес наполнялся торжествующими голосами птиц.

И тут в прибрежной траве за их спиной что-то явственно зашуршало. Как они перепугались!! С криками бросились они назад на слабеющих от ужаса ногах. Иван признался, что больше никогда в жизни он не переживал подобного страха. Воображение предложило им тогда богатый выбор невероятных чудовищ…

А это, наверно, была просто жаба или лягушка покрупнее, пробиравшаяся сквозь густую траву. И вот через сорок лет они смеялись над тем детским ужасом.

Помянули и Митьку. Выпили за упокой его несчастной души.

За разговорами-воспоминаниями уснули поздно, и следующим утром Петрович чувствовал себя не отдохнувшим, а надо было идти в институт.

Они с Иваном снова долго брели по темным коридорам. «Творцы науки прячутся от света истины?» – спросил Петрович.

В знакомом кабинете на столе стояла фотография Андрея Андреевича в траурной рамке. Уставший взгляд ученого с укором встречал каждого входившего. Снимок казался забытым в этом помещении, заставленном обшарпанными шкафами.

–Не уберегли…– вздохнул Иван. Потом отодвинул фотографию и стал выкладывать на стол папки с журнальными вырезками, картами, рисунками.

–Вот смотри, – объяснял он. – Здесь довольно любопытные воспоминания участников событий 1812 года – солдат и офицеров, в этом папке – русских, в этой – французы. Вот это ты уже, кажется, видел. Список сокровищ наполеоновского клада и рисунки некоторых из артефактов. А вот эта папочка особенно любопытна: в ней наиболее вероятные места захоронения как раз того самого клада. И карты. Ты понимаешь, Миш, сейчас все документы на электронных носителях, а Андрей не очень понимал эту технику. Человек немолодой, не успел освоить компьютер.

Если на сайт тематический выложить, то наверняка для кого-то это было полезно. А здесь у нас в институте такие материалы никому не интересны. Мы уже и наукой не занимаемся, а служим государственным интересам.

Андреич бесстрашным был, сопротивлялся этому. Вот теперь и мстят ему… посмертно. При жизни побаивались трогать его, известный ученый, лауреат. А когда умер? Ослы, лягающие мертвого льва…

Иван помрачнел, помолчал и стал раскладывать папки по пакетам.

– Ты пересмотри, выбери, что тебе пригодится. Если не понадобится – не выбрасывай. Может быть, у меня руки дойдут отсканировать…

Получилось два больших пластиковых пакета. Один забирал Петрович, второй Иван решил отнести домой.

Когда они подошли к выходу, вахтер, старичок воинственного вида в поношенном пиджачке, вскочил со своего места и загородил дверь.

–Чего это вы это тащите? Куда? Не выпущу я вас из института с такими пакетами. Кто позволил?– раскричался он.

–Да подождите шуметь, Дмитрич. Подождите, я же разговаривал с директором. Это он отдал распоряжение бумаги покойного Андрея Андреича разобрать…– засуетился Иван.

–Ничего знать не хочу, – голос служителя охраны гремел. – Документ мне давайте, с подписью.

– Дорвался, – шепотом объяснил Иван Петровичу. – У нас в принципе охранять нечего. А тут такой повод изобразить из себя начальника.

Петрович хорошо знал такой тип служак. Он весьма распространен среди занимающих незначительные должности. Это обычно бывшие военные или чиновники-пенсионеры, которые не избавились от привычки распоряжаться и указывать. И с беспримерным рвением выполняют свои, в сущности, незначительные обязанности…

Петрович достал из кармана свое удостоверение. Он редко пользовался служебным положением для личных целей. Но сейчас это был тот самый случай.

Увидев его корочки, воинственный вахтер, не меняя сурового выражения лица, нехотя отступил:

– У нас в стране порядок должон быть.

Когда Петрович с Иваном вышли на улицу, то оба с удовольствием вдохнули сырой, тяжелый, но все-таки свежий воздух.

Петрович позвонил домой, узнал, что Надежда будет дежурить в больнице еще день. И решил побыть у Ивана в гостях. Заодно пересмотреть документы.

После ужина он выложил на старенький письменный стол папки с

материалами о кладе. В первой, тоненькой, карты, расчеты, рисунки. Во второй – материал совершенно уникальный: переводы путевых дневников, писем, воспоминаний французских солдат и офицеров, участников похода 1812 года. Ксерокопии французских первоисточников тоже лежали в папке.

Вернулся Иван и продолжил разговор-воспоминание.