Спасти Спасителя. Клад, который не достался никому

Наполеону нужен был бой любой ценой: в Париже жаждали победных реляций от императора. Он не сомневался в исходе битвы, и накануне боя говорил о России, как об одной из будущих французских провинций. Он был в прекрасном настроении. И тем удивительнее его поведение на поле боя. Он был мрачен, подавлен и раздражителен.

Увы, великий полководец страдал от болезни, весьма обременительной на поле боя – цистита. Постоянно справлять малую нужду на поле боя весьма неудобно…

Стратеги-теоретики, любители махать кулаками после драки, доказывают, что уаНаполеон были шансы выиграть Бородино, вот если бы он не сосредотачивал свои силы тут…, а в переломный момент направил конницу туда. Но, как любят повторять: история не знает сослагательного наклонения.

Кто же победил на Бородинском поле? Этот вопрос так и остался без ответа. Количество убитых и раненых с обеих сторон было почти равным. Русские отступили с поля боя и отдали столицу, Наполеон с позором ушел из страны и потерял армию.

И русские, и французы до сих пор называют Бородино своим успехом.

На следующее утро после боя Наполеон отправил в Париж сообщение о несомненной победе. И не скрывал своего торжества. Весь день он провел за столом: писал приказы и распоряжения. Готовился к роли правителя Москвы. Он желал предстать перед жителями «великой восточной столицы» мудрым, великодушным и прогрессивным правителем.

Жители Москвы считали Бородинское сражение гарантией того, что столицу отстоят.

Французский аббат Сюрюг, живший в это время в Москве, утверждал в своих письмах, что русское командование проявило «чрезвычайное коварство» по отношению к ее жителям: сначала объявило, что «будет защищать город даже в том случае, если бы пришлось сражаться в стенах его». А после Бородино армия неожиданно покинула Москву.

Когда по улицам столицы прошли войска, и стало ясно, что в город вот-вот войдут французы, началась паника. Москвичи стали искать ответы на традиционные русские вопросы: кто виноват и что делать??

Кутузов не сообщил об «оставлении Москвы» градоначальнику Ростопчину, потому тот был его давним врагом. И отступление армии стал неожиданностью не только для него, но и для десятков тысяч жителей Москвы.

Разгневанные москвичи собрались перед домом Растопчина. И тот, растерянный и перепуганный не меньше их, отдал толпе на расправу Верещагина, молоденького купца, схваченного за то, что он читал на улице вслух французские листовки.

Толпа, науськиваемая Растопчиным, растерзала несчастного (эта сцена гениально описана Толстым Л.Н. в «Войне и мире»), но и это была столь же бесполезная жертва, как и семьдесят тысяч убитых под Бородино русских и французских солдаты.

На второй вопрос: что делать? – ответ нашелся тоже быстро. Жители стали торопливо покидать город. И в городе осталось невероятное количество ценностей.

Градоначальник, занятый спасение своего добра, «нажитого непосильным трудом», в суматохе отдал несколько приказов: не трогать запасы спиртного, выпустить преступников из тюрем и сумасшедших из больниц. И вывезти из города все пожарное оборудование. Последнее распоряжение дало французам право обвинить московские власти в гибели русской столицы в огне.

Длинная череда повозок выезжала из ворот города на виду у арьергарда французской армии. Генерал Милорадович в это время вел переговоры с генералом Мюрата. Он предупредил нетерпеливо гарцевавшего любимца Наполеона что, если тот не даст жителям выйти из города, то им будет отдан приказ поджечь Москву.

В советских учебниках по истории не было описания и этой сцены: французский генерал со своим отрядом стоит у дороги, по которой идут русские войска со знаменами и оружием.

Многие русские и французские офицеры были хорошо знакомы до войны. И во время ее продолжали поддерживать приятельские отношения: устраивали совместные пикнички между боевыми действиями. И теперь перекидывались приветствиями и махали друг другу.

Тем временем Наполеон в приподнятом настроении ждал на Поклонной горе депутацию с символическими ключами от города. После этого ритуала он входил в побежденные европейские столицы. Он не знал, что вручать ключи некому: в Москве не было магистрата по образцу европейских городов.

Ожидание затянулось на несколько часов. Наконец, один из офицеров свиты, заметив нарастающее недовольство императора и желая угодить ему, отправился в город и поймал на улицах несколько бродяг, которые должны были изобразить представителей дворянства и духовенства. Их, как стадо баранов пригнал их к Поклонной горе. Но императору не изменило чутье великого актера, и эту мизансцену он забраковал, обозвав услужливого офицера болваном.