Спасти СССР. Адаптация

– Так вот, – капитулировал я, – твой Спасский знаешь, что про Кереса сказал? «Его судьба несчастна так же, как судьба его страны».

– Керес, Керес… Хм, он из Таллина. – Яся многозначительно поиграла бровями. Дошло.

– И в шестьдесят восьмом Спасский вел себя неправильно, – продолжил ябедничать я.

Яся недоуменно взглянула на меня:

– В шестьдесят восьмом? А что тогда было?

Я только крякнул и спустился с подоконника:

– Пойдем, звонок скоро.

Мы неторопливо побрели в сторону класса, и я перевел разговор на безопасную тему:

– Ты меня на день рождения приглашать вообще собираешься или мне придется напрашиваться?

Сработало, у Яси даже уши немного порозовели.

– Конечно! Просто еще три недели. Я думала потом пригласить, – заоправдывалась она, заглядывая мне в глаза. – Приглашаю!

– «Потом», – проворчал я шутливо. – Мне ж надо успеть подарок сделать.

– Сделать? – Яся сразу уловила главное.

– Ну да… Я тут кройку и шитье осваивать начал, – признался доверительным тоном. – Завтра сантиметр принесу, хорошо? Уединимся на переменке, и я замерю твой гибкий стан.

– А если серьезно? – фыркнула она.

– Серьезно, – подтвердил я кивком.

Яся испытующе посмотрела на меня, а потом звонко, на весь коридор, засмеялась. На нас стали оглядываться.

– О! Дюх, это так мило! Ты сошьешь мне передник?!

Теперь теплом залило мои щеки.

– Я сошью тебе штаны из березовой коры, – пообещал я зловеще. – Если ты и впредь будешь так же громко разглашать интимные подробности нашей дружбы.

– Да ладно, ладно, – защебетала Яся, успокаивающе поглаживая меня по плечу. – Просто это так неожиданно. В любом случае я буду с нетерпением ждать твоего подарка.

Я покосился на нее с подозрением.

– Правда-правда! В четвертом классе, – Яся со вздохом начала загибать пальцы, – Сеня подарил мне выжженный на фанерке рисунок «Ракета в космосе». В пятом – Пашка принес сплетенную из капельниц оплетку для авторучки, из трубочек в два цвета, йодом и зеленкой крашенных. Симпатичненькая такая. А в шестом Сеня опять отметился: приклеил к фанере «Портрет незнакомки» из «Огонька» и залакировал в три слоя. Красиво получилось, висит у меня над кроватью. Так что неси свой передник, не стесняйся.

– Хорошо, – покорно согласился я. – Будет тебе и передник, будет и задник, все будет. Я таки перед тобой в долгах, как в шелках.

Разговор внезапно замер, словно корабль, со всего маха налетевший на риф.

Яся, посмурнев, что-то обдумывала, глядя куда-то в сторону. Потом тряхнула головой, поправляя волосы, и сказала:

– Да все нормально ты делаешь. Не торопись.

– Да я и не тороплюсь. – Фраза выдавилась из меня неожиданно сипло, и я прокашлялся.

– И правильно. Тома сейчас сама себе не верит. Перепроверяет себя разумом, перестраховывается. Пройдет потом, нужно время.

– И это тоже пройдет, – согласился я с печалью в голосе и открыл дверь в класс, пропуская Яську вперед.

Верю – пройдет. Побыстрее бы только.

Тот же день, несколько часов спустя

Ленинград, Лиговский проспект

– Кто? – раздалось глухо из-за двери.

– Это Гагарин, Степан Васильевич, про нас договаривались, – зачастил мой агент.

В образовавшемся проеме возникла могучая фигура.

«Словно медведь на задние лапы встал». – Запрокинув голову, я посмотрел на обещанного эксперта по джинсам. Он, в свою очередь, с сомнением взглянул на меня, потом как-то обиженно – на Гагарина.

– Этот, что ли? – Степан как-то сразу потерял к нам интерес. – Давайте быстрей, у меня еще дел куча.

– Этот, этот, – мелко закивал Гагарин, торопливо снимая ботинки. – Вы удивитесь… Давай быстрее, – зашипел он мне, поддергивая носки.

Так в носках по коридору и пошли: впереди вразвалку хозяин квартиры, за ним – вровень ростом, но ровно в два раза уже в плечах Гагарин, замыкал шествие я.

– Ну давай, что ли, – кивнул мне эксперт, когда мы зашли в комнату.

Я извлек из сумки джинсы, раскатал и протянул:

– Значит, так. Это – мой самопал. Я считаю, что качественный. Насколько – хотелось бы услышать от вас.

Степан солидно кивнул, принимая. Встряхнул и, вытянув на руках, неторопливо прошелся по джинсам взглядом. Повернул. Затем совершенно неожиданно для меня понюхал. Взял со стола лупу и изучил деним снаружи и, вывернув брючину, внутри. Подергал, смял, отпустил.

– А что… Похож. Сильно похож. Но только похож, – со значением посмотрел на меня Степан. – У тебя пятьсот первая модель от шестьдесят шестого года. Ну якобы… Туда идет японский деним с красной нитью по заработанному краю. Особенность старых станков, которые Штаты скинули джапам в пятидесятые при модернизации своих заводов. Поскольку кроят джинсы так, чтоб максимально эффективно использовать материал, то заработанный край с красной нитью идет на этой модели вот здесь, по изнанке, вдоль всей гачи. У тебя этой красной нити здесь нет. Значит, материал не оригинальный.

Я кивнул, соглашаясь.

– Так-то деним неплохой… – протянул эксперт раздумчиво.

– Греческий, – пояснил я.

– А, пакистанский хлопок. Ну ничего, ничего… Плотность та же.

– Четырнадцать с половиной унций, – ввернул я.