Спасти СССР. Адаптация

Степан бросил на меня быстрый взгляд, потом продолжил:

– В носке, конечно, различия вылезут, но пока новье, только по этой красной нити различить и можно, потому как у япошек цвет от партии к партии гуляет. Не сильно, чуть-чуть, но как раз достаточно, чтоб греческий деним замаскировался. Так, – протянул он, перевернул мое изделие и повторил: – Так. Ага. Вот смотри еще: «клюв» на кармане у тебя правильной формы, в те годы он был не так круто выгнут, как сейчас. Короткая застрочка на карманах сзади вместо заклепок сейчас – тоже правильно. А вот красный флажок здесь не из той оперы. В модели шестьдесят шестого все буквы были заглавными, а здесь – только первая.

– Не-не-не, – вскинулся я. – Флажок же в семьдесят первом поменяли, сейчас эта модель с таким флажком идет.

– Все верно, – кивнул Степан. – Но тогда же и «клюв» стал круче. Так что или современный флажок и «клюв» круче, или все как тогда.

– Ага, понял, – согласился я.

– Так… Пуговки не брякают, о’кей. Оригинальные. Заклепки тоже как оригинальные. Или очень на них похожи. Нитки хэбэ?

– Обижаете.

Степан зажег спичку и подпалил кончик нитки на изнанке:

– Да, плавится. Молодец, цвет хорошо подобрал.

– В луковой шелухе варил… Сложно правильно время подобрать. Приходится несколько раз вытаскивать, сушить, смотреть цвет. Потом еще доваривать, – признался я.

– Да, так и есть, – покивал эксперт. – Ну давай тогда швы еще посмотрим… Чего улыбаешься?

– Вспомнил роман Богомолова. Читали «В августе сорок четвертого», как документы у немецкого диверсанта проверяли? Очень похоже. Мастика… Чернила… Скрепки…

– Да, наша служба и опасна, и трудна, – улыбнулся Степан. – Но швы я все равно посмотрю… Так… Так… А тут? Ага…

Он встряхнул джинсы на вытянутых руках и еще раз рассмотрел их издали.

– Ну что, – взглянул Степан на застывшего сусликом Гагарина. – Прилично. Даже очень прилично. Поздравляю. Как тебя, говоришь, зовут? – взглянул он на меня.

– Андрей.

– Давай пять, Андрей. – Моя ладонь утонула в его лапище. Пожал Степан ее, впрочем, очень деликатно. – Так вот, итожу. На весь город наберется максимум человек сто… да даже меньше, кто отличит твое шитье от оригинальных «ливайсов». И на Галёре они редко покупают. Так что… Я не против.

Я коротко глянул на порозовевшего от счастья Гагарина.

– Да мы на Галёре и не хотим пока светиться, – затараторил он, прижав руки к груди. – Попробуем сначала через комки.

– Ну тогда вообще без вопросов. Симпатично сшито. – Степан о чем-то ненадолго задумался, наклонив голову, и длинные русые волосы закрыли пол-лица. – Другие модели делать будешь?

– Шестьсот восемьдесят четвертую модель хочу заделать. Чтоб в тренде быть. И юбку. Негоже девушек обходить вниманием, – улыбаясь, пояснил я. – И рубашки… Ну, что в Гонконге шьются. Если фурнитуру достану.

– Колокольчики, значит, будешь шить? – заинтересовался Степан. – Да, модель подороже будет.

Оглянулся, оторвал от «Правды» чистый край и начирикал номер телефона:

– Заноси, оценю. Интересно будет посмотреть.

Когда мы вышли на улицу, Гагарин поволок меня в проходной сквер за кинотеатром «Север».

– Знаешь, – признался он, – а я вообще не верил. Ну ты крут! Степан – первый эксперт в городе. К нему такие крутые мажоры ходят советоваться… Ух! А он тебе свой телефон дал…

И фарцовщик окинул меня откровенно собственническим взглядом:

– Значит, смотри… Тогда я предлагаю так. У меня тут на Лиговке в комке дальняя родственница работает. Тетка двоюродная. Она без квитанций и паспорта будет брать, для своих. Деньги сразу вперед. Тебе, как договорились, сто двадцать рублей с каждой пары.

– А почему так? Я хотел с квитанцией…

– На фига тебе квитанция-то?

Я задумался, глядя на Ваню. Говорить или нет? А, ладно.

– Предкам показывать. Чтобы не было глупых вопросов, откуда у меня лишние деньги появились.

Ваня на некоторое время завис, потом отмахнулся:

– Будет тебе для этого квитанция. Договорюсь.

– А если внезапная проверка найдет у нее под прилавком неучтенные джинсы?

Гагарин рассмеялся:

– Ты что, думаешь, они действительно под прилавком лежат? Это просто так говорят. В сумке, в кабинете, личная вещь. Достается только нужному клиенту. Не боись, все продумано, торговля не первый год работает, там лопухов нет.

– Ладно, – кивнул я. – По рукам.

– Отлично, – с чувством воскликнул Ваня. – Тогда подождешь здесь? Я быстро – сбегаю, сдам и сразу деньги принесу.

– Валяй, – отпустил я его и задумался.

Не перемудрил ли я со своим ручным трудом? Все-таки мой основной план входит в конфликт с этой полукриминальной тусовкой, по краю которой я начинаю ходить. Замараюсь – не отмоюсь.

Я еще раз прикинул всю технологическую цепочку. Собственно, работаю всего с двумя людьми. Ваня приносит мне в клюве ткань и фурнитуру и оттаскивает готовые изделия. И уборщица, согласившаяся за тридцатку в месяц пускать меня по вечерам в комбинат трудового обучения школьников, эдакий смешливый колобок с разумом десятилетнего ребенка. По всему выходит, что слабое звено – Гагарин. Хорошо, что связь у нас односторонняя.