Спектр

Мартин крякнул от новой неожиданности. Хотя… чему тут удивляться? Физиологически аборигены Прерии были очень близки людям. Совместное потомство невозможно, генотип всё-таки разный, а вот секс… Да и внешность индейца нельзя было назвать отталкивающей. Мартин, к примеру, ничего не имел против секса с китаянкой или японкой, такая мысль скорее возбуждала, чем отталкивала. Почему же обитательницы Прерии, выросшие большей частью в либеральном обществе, должны чураться аборигенов?

— Хорошо, что вы так сошлись с людьми, — сказал он. — А с Чужими?

— Некоторые — страшные, — ответил Джим. — Некоторые, — он поморщился, — с очень плохим запахом. Хуже одеколона шерифа. Но все равно ничего.

— А ключники?

Джим не ответил. Только зашагал быстрее — саронг захлопал, обвивая тощие жилистые ноги.

— Джим, тебе не нравятся ключники? — уточнил Мартин.

— Они… — Джим колебался, будто подбирая слова. — Они другие. Не как все.

— Ты их боишься? — предположил Мартин. — Но разве они…

— Джим не боится ключников. Никто из народа их не боится, — резко ответил Джим.

— Тогда почему ты не хочешь о них говорить?

Этот вопрос явно задел аборигена за живое. Он не остановился, но снова замедлил шаг. И выдал фразу, которая Мартина удивила:

— Тебе нравится говорить о плохих вещах? О том, как болит живот, о плохой погоде, о злой шутке?

— Но почему ключники плохие? Они пришли в разные миры и поставили Врата без спросу, теперь мы можем путешествовать очень далеко…

— Я знаю, что такое планета, — гордо сказал Джим. — Я даже знаю, что свет от моего солнца летит к твоему солнцу двести восемь с половиной лет.

Мартин едва не поправил Джима — невольно, поддавшись атмосфере спора, но тут сообразил, что год Прерии-2 составляет четыреста тринадцать земных суток. Джим был абсолютно прав. Поэтому Мартин сказал:

— Ведь тебе нравятся люди? А только благодаря ключникам мы смогли прийти к вам.

— Всё должно было быть не так, — отрезал Джим.

И замолчал, несмотря на попытки Мартина вновь разговорить его.

Конечно, причины такой неприязни крылись в верованиях аборигенов Прерии-2, Мартин что-то даже читал об этом. Был в их космогонии мотив о пришедших со звёзд богах — встречавшийся, впрочем, почти во всех примитивных культурах Вселенной. Пришельцы эти, если верить аборигенам, научили их разводить огонь и приручать скот, наметили маршруты кочевий и вырыли колодцы, победили злых духов, таящихся в глубинах земли… в общем, весь джентльменский набор даров свыше. Потом пришельцы, то ли в качестве платы за услуги, то ли в умножение списка благодеяний, пролили своё семя в местных женщин и вернулись на звезды, пообещав вернуться, когда туземцы будут того достойны. Предполагалось, что вместе с пришельцами туземцы станут сытно и вольно жить среди звёзд.

Разумеется, что первоначально приход ключников на Прерию-2 аборигены восприняли с энтузиазмом. Разумеется, что когда ключники отказались играть роль древних богов, туземцы были крайне разочарованы.

Чужую веру, пусть даже столь примитивную, Мартин уважал. Поэтому мучить Джима вопросами о ключниках перестал, а просто шёл, любуясь окрестностями. Впереди маячили невысокие холмы — видимо, в них и скрывалась серебряная жила. За спиной, если приглядеться, посверкивал маяк над Станцией.

К лагерю археологов они вышли к вечеру.

Шесть круглых оранжевых палаток почти сливались с окружающим пейзажем. На Земле цвет палаток был бы заметным ориентиром, а тут — великолепной маскировкой. Палатки стояли кольцом, окружая костёр, на котором готовили пищу. Чуть в стороне Мартин увидел маленькие примитивные укрытия из выделанных шкур — тоже оранжево-бурых. Бережно накрытый брезентом джип как бы подчёркивал серьёзность собравшихся здесь людей.

Впрочем, сами раскопки пока не особенно впечатляли. Котлован был метра полтора глубиной, кое-где из земли выступали едва отрытые обветшалые каменные стены.

Полсотни полуголых туземцев — каждый щеголял хотя бы одним лоскутком зелёной ткани — сосредоточенно рыли землю. Лопаты, кирки, носилки — никакой механизации, разумеется, не было. Туземцы, впрочем, не выглядели ни измождёнными, ни изнурёнными. Завидев Мартина с Джимом, они приостановили работу, обмениваясь какими-то насмешливыми репликами.

Археологов оказалось вовсе не трое, а семеро. Видимо, говоря о трех учёных, шериф имел в виду лишь специально прибывших с Земли. Две молодые девушки, дама средних лет с мужиковатым лицом и грубыми движениями, к которой слово «женщина» подходило с трудом, четверо нестарых ещё мужчин. Появление Мартина их явно заинтересовало — они прекратили рыться в земле и двинулись навстречу.

— Мир вам! — радостно поприветствовал учёных Мартин.

Ирины Полушкиной среди археологов, конечно же, не было.

И это радовало. Проще поверить во всеобщий заговор или умопомешательство, чем встретить двойника погибшего на твоих глазах человека.

— Мир! — откликнулась женщина. Голос у неё тоже был грубый, мужицкий, но что-то в её поведении подкупало, — Кто, откуда, надолго ли?

— Мартин Дугин, Россия, Земля, ненадолго, — в тон откликнулся Мартин. — Как успехи?