Читаем Спелый дождь полностью

Что ты ищешь там,

Память,

Незряче?

Подскажи ты ей,

Сердце,

Скажи,

Не найти -

Это вовсе не значит

Сочинить себе

Новую жизнь.

Сколько было

Испито и спето

С сумасшедшей

Судьбою на спор!

Сколько было огня -

Столько света,

Что душа,

Как ожог,

До сих пор.

* * *

Не нужно путёвок.

Не надо мне дачных имений

231

И в бархатный месяц

Не надо билетов на юг.

Я сказочно счастлив,

Что место под солнцем имею,

К превратностям жизни

Привычную песню мою.

Куда - от себя?

На каких скоростях пролетели!

В наш век - на колёсах -

Отыщешь ли новых друзей?

А я по околицам,

Жёлтой осенней метелью

Лицо умывая,

В закатный вхожу Колизей.

Я этого мира -

Поклонник, певец и рабочий.

Из ветра и звёзд

Заварганю настой в котелке...

С колосьями,

Птицами, пылью,

Травой у обочин

Мне тысячу лет

Говорить на одном языке.

* * *

Не отведи

От горьких мук,

От тягостных поклаж.

Тепло моё отдай тому,

Кто в жизни без тепла.

А упаду -

Ты и тогда

На помощь к тем спеши,

Кто затерялся в городах,

Кто позабыт в глуши.

Через ненастья всей земли,

В родную сторону,

Дай Бог мне тысячи тревог,

Дай Бог мне тысячи дорог,

Сошедшихся в одну.

* * *

Тих мой голос.

И немощна песня.

Не для вас ли

Я пел и пою!

Города и недальние веси

Не расслышали песню мою.

Я не знаю,

Что дальше случится,

Как придётся свой век доживать...

Не пинайте

232

Ни зверя, ни птицу -

Может, в них моя песня жива.

Угадайте их души сквозь вещи!

Будьте добрыми

К ним и к себе.

Им ведь нужно

Немыслимо меньше...

Как и мне

В несуразной судьбе.

* * *

Все обречённее и глуше,

Как дождь в последний обмолот,

Я слышу тихий плач лягушек

Перед погибелью болот...

* * *

Скажи мне, чёрная река,

Ты видишь больше,

Больше слышишь.

Зачем убили облака,

Золой упавшие на крыши?

Пожар промчался.

Ураган прошел,

Не встретивший препятствий...

По омертвелым берегам

Стоят деревья,

Как распятья.

И отвечала мне вода

Глухим, густым,

Тяжёлым всхлипом:

«Друг-человек пришел сюда...

Кто знал, что друг приносит гибель».

А я стоял.

Чего я ждал?

Все было горестно и поздно.

Сомкнулась чёрная вода,

Не отражающая звёзды.

* * *

Избы-избы,

Милая Отчизна!

Хлебные степные хутора!

Скоро вас

По древности отчислят,

Разнесёт

Бульдозер или кран.

Видно, ваши окна отглядели

В даль полей

И в переливы звёзд,

И в дорогу,

Что от колыбели,

233

Не пыля, уходит на погост.

Но всегда

За скрежетом и визгом,

Напряжённый устремляя взгляд,

Вижу я кочующие избы

Сквозь метели

В дальние поля.

Скоро, скоро

Хрип болот осушат.

Все скуёт бетонная плита.

Но над степью

Будут ваши души

В феврале метельном пролетать.

Будут биться

Под чужие крыши

Птицами из сказочной страны...

Вот они!

Мне кажется,

Я слышу

Голоса

С подвьюжной стороны...

ДЕТСТВО

Как хорошо,

Что вы стройны,

Леса,

А вы бегучи, реки

Той незапятнанной страны

Во мне,

Запятнанном навеки.

Кружитесь, вербы, на бегу!

Вы мне дороже всех сенсаций.

И счастлив я,

Что вас могу

Душой запекшейся касаться.

И облака -

За рядом ряд...

И крыл в ночи тревожный лепет!

И эти звёзды,

Что горят

В невыносимо русском небе!

Туманные холсты дорог.

Обитель тихая, глухая.

И где-то филин -

Ох да ох -

Перекричит и затихает...

* * *

Свистнула

В ночь электричка.

Вскрикнул

234

И скрылся ивняк.

Что же в ночной перекличке,

Что так тревожит меня?

Тень на невидимых лыжах

Едет бесплотно, легко.

Лунное полымя лижет

Серый прозрачный покой.

Все беспредметно и хрупко.

Как неживая - вода.

Вытяну в лунное руки -

И ничего не видать.

Ни суеверий, ни истин...

Только вблизи и вдали

Белые плавают листья -

Лунной страны корабли.

Видимо, так это надо:

Всюду, куда ни пойду,

Листья крестовые падают

В призрачном

Лунном году.

* * *

Люблю

Ночных певучих див!

И сказы

Богатырских елей.

Степные грозы

И дожди,

Что сорок лет назад шумели.

И колокольный звон в ночи,

Что катится и колоколит,

И задохнётся, замолчит

Равнинным перекати-полем.

В такую пору

Быль и явь

В душе -

С утроенною силой!

Все это - Родина моя,

Все это - музыка России.

И разорвется ночь степей!

И лунный свет зальёт колодцы...

В такую пору

Нужно петь,

Иначе сердце разорвется.

ТОПОЛЁВЫЕ ХОРЫ

По созвездьям весенних проталин

Скачет в лужицах

Маленький март.

За туманами -

Светлые дали.

235

А за светлою далью -

Туман.

Бездорожье судьбы.

Бездорожье.

Но едва отступает зима,

По проталинам

Жизненных стёжек

Моих песен шумит синий мак.

По просёлкам,

Под дождиком частым,

Под рассыпанным трепетом лет

Пробивалось нелёгкое счастье

На распаханной телом земле.

Помню всё.

Каждый звук.

Каждый шорох...

И душой припадаю к нему.

Мне звенят

Тополёвые хоры,

Как не будут звонить никому.

ЛИСТЬЯ ЗАПОЗДАЛЫЕ

Запоздалые

Листья в слезах.

Запоздалые слёзы в глазах.

А зачем -

Разве мы поезда,

Разве можем в пути опоздать,

До предела зажать тормоза,

Отдохнуть

И вернуться назад?

В наши окна стучат октябри -

Отвори, отвори, отвори!

Тихо рощи шумят у дорог,

Золотое роняя перо.

Здравствуй, осень по календарю!

Скоро, скоро окно затворю,

Перед тем, как шагнуть за порог,

Золотое оставлю перо.

СЕВЕР

С пригорка спускается вечер,

Смывая стога на лугу.

Деревья,

Как чёрные свечи,

Горят на текучем снегу.

Недолго осталось до стужи.

Я вижу,

Шагнув за порог,

Снегов голубеющий ужас

236

Над дрожью травы и дорог.

Что пело, шумело когда-то,

Подмяло. Смело. Унесло.

Одни только серые хаты

Да сонная хмарь над селом.

МЕТЕЛЬ

Далеко ли я уехал -

Кто ответит:

Призрак? Эхо?

За железной полосой

Даль косая,

Снег косой.

День размыт ли,

Вечер смазан.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Эра Меркурия
Эра Меркурия

«Современная эра - еврейская эра, а двадцатый век - еврейский век», утверждает автор. Книга известного историка, профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина объясняет причины поразительного успеха и уникальной уязвимости евреев в современном мире; рассматривает марксизм и фрейдизм как попытки решения еврейского вопроса; анализирует превращение геноцида евреев во всемирный символ абсолютного зла; прослеживает историю еврейской революции в недрах революции русской и описывает три паломничества, последовавших за распадом российской черты оседлости и олицетворяющих три пути развития современного общества: в Соединенные Штаты, оплот бескомпромиссного либерализма; в Палестину, Землю Обетованную радикального национализма; в города СССР, свободные и от либерализма, и от племенной исключительности. Значительная часть книги посвящена советскому выбору - выбору, который начался с наибольшего успеха и обернулся наибольшим разочарованием.Эксцентричная книга, которая приводит в восхищение и порой в сладостную ярость... Почти на каждой странице — поразительные факты и интерпретации... Книга Слёзкина — одна из самых оригинальных и интеллектуально провоцирующих книг о еврейской культуре за многие годы.Publishers WeeklyНайти бесстрашную, оригинальную, крупномасштабную историческую работу в наш век узкой специализации - не просто замечательное событие. Это почти сенсация. Именно такова книга профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина...Los Angeles TimesВажная, провоцирующая и блестящая книга... Она поражает невероятной эрудицией, литературным изяществом и, самое главное, большими идеями.The Jewish Journal (Los Angeles)

Юрий Львович Слёзкин

Культурология
Основы физики духа
Основы физики духа

В книге рассматриваются как широко известные, так и пока еще экзотические феномены и явления духовного мира. Особенности мира духа объясняются на основе положения о единстве духа и материи с сугубо научных позиций без привлечения в помощь каких-либо сверхестественных и непознаваемых сущностей. Сходство выявляемых духовно-нематериальных закономерностей с известными материальными законами позволяет сформировать единую картину двух сфер нашего бытия: бытия материального и духовного. В этой картине находят естественное объяснение ясновидение, телепатия, целительство и другие экзотические «аномальные» явления. Предлагается путь, на котором соединение современных научных знаний с «нетрадиционными» методами и приемами способно открыть возможность широкого практического использования духовных видов энергии.

Андрей Юрьевич Скляров

Культурология / Эзотерика, эзотерическая литература / Эзотерика / Образование и наука
«Особый путь»: от идеологии к методу [Сборник]
«Особый путь»: от идеологии к методу [Сборник]

Представление об «особом пути» может быть отнесено к одному из «вечных» и одновременно чисто «русских» сценариев национальной идентификации. В этом сборнике мы хотели бы развеять эту иллюзию, указав на относительно недавний генезис и интеллектуальную траекторию идиомы Sonderweg. Впервые публикуемые на русском языке тексты ведущих немецких и английских историков, изучавших историю довоенной Германии в перспективе нацистской катастрофы, открывают новые возможности продуктивного использования метафоры «особого пути» — в качестве основы для современной историографической методологии. Сравнительный метод помогает идентифицировать особость и общность каждого из сопоставляемых объектов и тем самым устраняет телеологизм макронарратива. Мы предлагаем читателям целый набор исторических кейсов и теоретических полемик — от идеи спасения в средневековой Руси до «особости» в современной политической культуре, от споров вокруг нацистской катастрофы до критики историографии «особого пути» в 1980‐е годы. Рефлексия над концепцией «особости» в Германии, России, Великобритании, США, Швейцарии и Румынии позволяет по-новому определить проблематику травматического рождения модерности.

Барбара Штольберг-Рилингер , Вера Сергеевна Дубина , Виктор Маркович Живов , Михаил Брониславович Велижев , Тимур Михайлович Атнашев

Культурология