Спенсервиль

Служба закончилась, и Кит направился к небольшой лестнице, что вела из церкви; пастор Уилкес уже стоял возле верхних ее ступенек, прощаясь с каждым из прихожан за руку и называя всех по имени. Обычно Кит всегда старался избежать этой процедуры, но на этот раз встал в общую очередь. Увидев его, пастор Уилкес искренне обрадовался и с удовольствием пожал ему руку.

— Добро пожаловать домой, мистер Лондри! — воскликнул он. — Очень рад, что вы смогли прийти.

— Благодарю вас за приглашение, сэр. Мне очень понравилась ваша проповедь.

— Надеюсь, вы сумеете приехать в следующее воскресенье. Тот наш разговор подсказал мне тему для проповеди.

— Возвращение блудного сына?

— Нет, мистер Лондри, я подумывал о другом.

— Меня в следующее воскресенье может здесь не быть.

— Жаль, — озорно улыбнулся пастор Уилкес. — Я собирался говорить о роли церкви в общественных делах.

— Интересная тема. Пришлите мне текст проповеди, если можно.

— Хорошо, пришлю.

Они снова обменялись рукопожатием, и Кит вышел. Утро было холодным и ветреным, сильные порывы северного ветра проносились над полями кукурузы, раскачивали деревья, несли по траве первые опавшие осенние листья, завывали среди надгробий прицерковного кладбища. День обещал быть просто превосходным: по оловянно-серому небу плыли осенние облака, и на этом фоне особенно красиво выделялись белое здание церкви и дом священника, штакетник кладбищенского забора, высокие раскачивающиеся вязы. Но во всем этом было и что-то зловещее, нечто внушавшее тревожные, нехорошие предчувствия — особенно в пронизывающем ветре, как будто выдувавшем отовсюду последние остатки лета и покрывавшем землю красными и золотыми мазками, этими обманчиво-красочными провозвестниками холодного и мрачного времени года. И как бы ни хотелось Киту остаться здесь навсегда, в душе он все-таки радовался тому, что через несколько дней его тут уже не будет.

На стоянке Кит столкнулся с теткой — та обрадовалась, заявив, что весьма довольна была увидеть его в церкви, и пригласила приехать на воскресный обед. Кит не нашелся, как можно было бы отказаться так, чтобы не обидеть ее — честно признаться, что он с большим удовольствием посидит с банкой пива перед телевизором и посмотрит футбол, было бы невежливо, — и он согласился.

В назначенный час, даже немного раньше, Кит появился в доме тети Бетти с бутылкой красного «бургундского». Тетя Бетти внимательно поизучала этикетку, пытаясь произнести вслух французские слова, потом убрала бутылку в холодильник. Впрочем, вино можно было бы и не охлаждать: как вскоре выяснилось, в доме тетки не было штопора, и в результате Киту пришлось сидеть со стаканом быстрорастворимого чая — со льдом, но сильно переслащенного.

На воскресный обед оказались приглашенными и кое-кто из тех, кого он уже видел у тети на шашлыках в День труда: Зак Хоффман, двоюродный брат его матери, со своей женой Хэрриет, и их взрослая дочь Лили с ее мужем Фредом. Последние привезли с собой трех своих сыновей; их имен Кит не запомнил, и к тому же они были еще слишком малы, чтобы попросить включить по телевизору футбол. Ребята ушли на улицу и занялись игрой во дворе.

Сознавая, что все собравшиеся состояли в какой-то степени родства друг с другом, Кит, поболтав немного о каких-то пустяках, перевел разговор на обсуждение семейной генеалогии. Тема, неожиданно даже для самого Кита, оказалась интересной: в ней открывалось нечто первозданное, нечто первобытно-родовое.

Уже за обедом, традиционно состоявшим из жареного мяса в соусе, картофельного пюре, зеленого горошка и сухого печенья — эта истинно американская еда уже лет двадцать как исчезла во всех столичных ресторанах, — Хэрриет, продолжая тему семейного древа, вдруг, как будто невзначай, упомянула:

— А моя сестра, Дороти, замужем за Люком Прентисом. Ты ведь, по-моему, знаешь Прентисов, Кит.

Он посмотрел на Хэрриет и внезапно понял, почему ему сразу же показалось, что он ее раньше видел.

— Мне кажется, ты когда-то ухаживал за Энни, моей племянницей.

— Да.

— Она вышла за одного из Бакстеров. За Клиффа. Он у нас тут начальник полиции.

Быть может, попытаться все-таки открыть эту бутылку отверткой, подумал Кит.

Зак поднял голову от тарелки.

— Я слышал, в церкви Святого Джеймса было какое-то собрание насчет Клиффа Бакстера. Этот тип… — Он глянул на сидевших за столом ребят и договорил: —… совсем, на мой взгляд, с цепи сорвался.

Лили и Фред с ним согласились. Тетя Бетти не отреагировала никак, а мальчишки попросили разрешения встать из-за стола и тотчас же получили его.

Зак подождал, пока они вышли из комнаты, потом подался вперед и произнес тоном заговорщика:

— Я слышал, он погуливает. Там, в церкви, выступала одна женщина. Конечно, с ее стороны это полное бесстыдство; но она там открыто заявила, что между ней и Клиффом Бакстером кое-что было.

— Кто-нибудь хочет добавки? — спросила тетя Бетти. Хэрриет повернулась к Киту.

— Ты хоть раз видел Энни после колледжа?

— Нет.