Спенсервиль

При этой мысли Кит не смог удержаться, чтобы не подумать о себе и об Энни. Она проучилась какое-то время в аспирантуре, успела повидать Европу, выйти замуж, родить детей, прожила почти двадцать лет с другим мужчиной, десятки раз отмечала с ним Рождество, дни рождения, иные праздники, тысячу раз сидела с ним за одним столом. Несомненно, между Китом Лондри и Энни Бакстер было сейчас не больше общего, чем между Китом и Джеффри. Но, с другой стороны, он ведь не спал когда-то с Джеффри целых шесть лет подряд. Эта последняя мысль Киту понравилась, и он некоторое время повертел ее в голове.

— Эй, Кит! Ты что, отключился? — окликнула его Гейл.

— Нет… я…

Джеффри встал и отошел к плите.

— Готово. — Большой ложкой он разложил рагу по трем чашкам и ухитрился без происшествий донести их до стола.

— Домашний, — похвасталась Гейл, нарезая хлеб. Все принялись за еду. Хлеб почему-то пах так же, как и тот корм, который Кит когда-то задавал лошадям и скотине, но рагу оказалось превосходным.

На десерт был домашний клубничный пирог, тоже очень вкусный; однако запах приготовленного из трав чая напомнил Киту некоторые из его встреч с Азией, о которых он предпочел бы забыть.

— Джеффри тебе говорил, что я член городского совета? — спросила у Кита Гейл.

— Говорил. Поздравляю.

— И есть с чем. Моего соперника застукали, когда он отсасывал кому-то в мужском туалете, — вот он и пролетел.

— Такие веши еще кого-то смущают? — улыбнулся Кит.

— Я, бывало, и сама отсасывала, и даже много раз, — добавила Гейл, — но это же совсем другое дело.

Они успели уже прилично выпить, и все-таки последние слова Гейл несколько покоробили Кита.

— По крайней мере, меня в мужских туалетах не ловили ни разу, — продолжала Гейл. — Погоди, наступит ноябрь, мне тут придется соперничать с одной республиканкой — ханжа надутая, член всех местных клубов, а у самой в голове не мозги, а мякина. Уж она-то, уверена, ничего предосудительного в жизни не сделает. Наверное, самый худший ее поступок — одеться наутро после праздника во все белое.

— Тут довольно много таких, как мы, — проговорил Джеффри, — тех, кто был бы готов собраться вместе и попытаться изменить положение в городе и в округе. У нас есть планы возродить исторический облик центра города, привлечь сюда туристов, привлечь новый бизнес, ввести охранную зону и сдержать этим наступление коммерческих заведений, заставить «Амтрэк»[20] восстановить пассажирское железнодорожное сообщение, соединить Спенсервиль с федеральной автострадой… — Джеффри продолжал перечислять, описывая планы возрождения Спенсервиля и всего округа Спенсер.

Кит слушал его некоторое время, потом заметил:

— Так ты, значит, совсем отказался от планов свержения правительства Соединенных Штатов?

— Мысли глобально, действуй локально, — ответил, улыбнувшись, Джеффри. — Сейчас ведь уже девяностые годы.

— Мне это все сильно напоминает добрый старый политический активизм, что всегда существовал на Среднем Западе, — заметил Кит. — Ты еще помнишь это слово?

— Разумеется, — кивнул Джеффри. — Но я говорю о большем. Мы проявляем интерес и к экологии, и к тому, чтобы власти не были коррумпированы, и к здравоохранению, и вообще ко всему тому, от чего зависит качество жизни и что выходит за рамки обычных бизнеса и коммерции.

— Отлично. Меня такие вещи тоже волнуют. Я это все прекрасно понимаю, и, честно говоря, у меня самого тоже бывали такие же мысли. Но не думай, что тут все разделяют твои взгляды. Я объехал весь мир, ребята, — добавил Кит, — и если что и усвоил, так это то, что люди везде имеют такое правительство и живут в таком обществе, каких заслуживают.

— Не будь циником, — возразил ему Джеффри. — В нашей стране от человека пока еще многое зависит, а от хорошего тем более.

— Хочу надеяться.

— Вам еще не надоели эти философские споры? — вмешалась Гейл. — Перед нами тут вот какая проблема. Власти в городе и в округе впали в летаргическое состояние, отчасти подверглись коррупции, но главным образом просто поглупели. — Она посмотрела прямо на Кита. — И коль уж зашла об этом речь, то у истоков большинства всех этих проблем стоит муж твоей бывшей подружки, Клифф Бакстер.

Кит промолчал.

— Этот сукин сын всех шантажирует, — продолжала Гейл. — Это еще один Эдгар Гувер[21], только мелкий. Этот мерзавец завел незаконные досье на всех, в том числе и на меня. Он мне даже показал то, что у него есть, идиот безмозглый, так что я теперь вытребую у него все эти досье по суду.

Кит посмотрел на нее и проговорил:

— Будь с ним осторожна.

Они немного посидели молча, потом Джеффри произнес:

— Он хам и, как все хамы, в основе своей трус.

— Даже трусы могут быть опасны, если они вооружены, — заметил Кит.

— Да, — кивнул Джеффри, — но мы его не боимся. Я стоял перед строем солдат с примкнутыми штыками, Кит.

— Возможно, среди этих солдат был и я, Джеффри. Тебя, случаем, не было в Филадельфии осенью 1968 года?