Спенсервиль

— Я и не сомневался, что слышала. Даже уверен. А еще что ты слышала?

— Ничего. На сладкое тебе что-нибудь дать?

— Я еще не поел. С чего бы мне хотеть сладкого?

— Ты ведь собрался поесть в городе…

— Нечего пудрить мне мозги. Я с тобой разговариваю.

— А я тебя слушаю, Клифф. Кит Лондри вернулся, он в городе. Что дальше? Что из этого следует?

— Я тебя не об этом спрашиваю.

— А о чем?

— Господи Боже, ох уж эти долбаные бабы, любого способны из себя вывести!

— Что ты хочешь, чтобы я сказала, Клифф? Да, он вернулся. Я об этом слышала, ты тоже слышал. За что ты на меня злишься?

Они молча смотрели друг на друга; разумеется, каждый из них отлично понимал, почему и за что злится Клифф Бакстер.

— Почему ты мне не сказала, что он вернулся? — спросил Клифф.

— Как-то не пришло в голову.

— Дерьма у тебя в голове слишком много.

— Не смей со мной так разговаривать. — Энни почувствовала, как в ней нарастает волна ярости, пересилившая даже все ее страхи. — Ты не имеешь права так со мной разговаривать! — сказала она, повысив голос. — Я ухожу. — Она бросила стакан в мусорное ведро и повернулась к двери.

— Никуда ты не уходишь. — Схватив Энни за плечи, он развернул ее лицом к себе и сильно сжал ее локти.

— Перестань! Прекрати! Отпусти меня! Клифф отпустил ее и сделал шаг назад.

— Ладно… извини. Успокойся. И сядь. Я просто хотел с тобой поговорить.

Она ни на секунду не поверила ему, однако хоть и неохотно, но села.

Он тоже сел с противоположной от нее стороны стола и принялся вертеть в руках банку с пивом. Наконец Клифф заговорил:

— Н-ну… ты же знаешь, я такой. На меня иногда находит дикая ревность. Я прослышал, что этот твой бывший дружок опять здесь, начал постоянно об этом думать, потом узнаю, что он до сих пор не женат — ну вот, наверное, я себя и завел. Ты ведь должна быть только счастлива, что я за тебя так переживаю. Верно?

Ей в голову пришли несколько возможных саркастических ответов, любой из которых сразу же заставил бы его сорваться.

— Я понимаю, — ответила она. — Но я не хочу обо всем этом говорить. Здесь не о чем говорить.

— Ну, ты же видишь, что меня это все очень беспокоит.

— Не из-за чего беспокоиться, нет причин.

— Почему это нет? Человек, который когда-то трахал мою жену, живет почти под боком, и ты считаешь, что меня это не должно волновать?

— Послушай, Клифф… все, что бы я сейчас ни сказала, лишь разозлит тебя еще больше. Если я скажу, что мне безразлично, что он где-то под боком, ты это не так поймешь. Если скажу, что меня саму это беспокоит, ты…

Бакстер грохнул кулаком по столу так, что подскочили и тарелки, и Энни.

— Ты спала с этим типом целых шесть лет! И все, что ты можешь сейчас сказать, мать твою, так это чтобы я не бесился из-за того, что он объявился тут под боком! А если так объявится какая-нибудь из моих прежних подружек? Как это тебе понравится?

Энни хотела напомнить ему, что он иногда показывал ей своих бывших подружек, и единственное, что она при этом испытывала, было чувство жалости к ним. Но она лишь сказала:

— Думаю, что меня бы это действительно обеспокоило.

— Вот именно!

— Пожалуйста, не ори. Я понимаю, ты сердишься, но…

— Синди Норт помнишь? Я дрючил ее целый год перед тем, как начал встречаться с тобой. Как бы тебе понравилось, если бы она переехала куда-нибудь по соседству и была бы при этом не замужем? Тебя это разве бы не взбесило?

— Конечно.

— То-то. Так почему я не должен беситься?

— Я этого не говорила. Но на меня злиться нечего. Я ничего не сделала.

— А может быть, хотела бы сделать.

— Не надо так говорить, Клифф.

— Небось, все еще помнишь то доброе старое времечко, когда была с ним, ведь так, а?

— Ничего я не помню. Прошло уже больше двадцати лет.

Ей показалось, он почти удивился, что с тех пор и в самом деле прошло уже столько лет.

— А когда услышала, что он вернулся, наверное, сразу же стала вспоминать, как валялась с ним на сене, — проговорил он. — Где ты с ним трахалась? У него в амбаре? Или прямо в твоей машине?

Она встала — он дотянулся через стол, схватил ее за пояс и силой усадил на место.

Энни была крепко напугана, однако боялась она не за себя. Сама она умела обращаться с Бакстером, но надо было как-то предупредить Кита, что Клифф завелся всерьез. Она глубоко вздохнула и сказала:

— Клифф, дорогой, я знаю, что ты сердишься, но для меня во всем мире нет никого, кроме тебя.

Похоже, он немного успокоился, но в душе продолжал кипеть.

— Смотри у меня, чтобы никого и не было, а то пожалеешь!

— Никого у меня нет. Я понимаю, ты так злишься потому, что очень меня любишь. Мне это очень льстит. — Энни сознавала, что следовало заканчивать этот разговор, пока инициатива была еще у нее; однако она ненавидела Клиффа с такой силой, что не смогла удержаться, чтобы не вызвать у него еще одной вспышки злобы. — Не хочу, чтобы ты постоянно думал о том, чем мы с Китом занимались целых шесть лет, — добавила она.

Клифф посмотрел на нее, но ничего не сказал.