Спецназ Берии. Первый бой

Среди раненых оказался заместитель командира второго батальона ОМСБОНа капитан Захаров. В первые минуты после взрыва он полулежал на лестнице телеграфа, прижимая ладонь к животу, откуда сочилась кровь. Рядом валялась пробитая осколком полевая сумка. Она, по сути, и спасла капитана от смертельного ранения, хоть несильно, но погасив убойную силу металла.

– Как тебя угораздило, Павел Савосьевич? – присутствуя при перевязке Захарова, спрашивал комполка.

– Шестакова ждал из парикмахерской, – виновато ответил капитан.

– А где он сам?

– Не могу знать. Наверное, в здании ещё.

– Ну ладно, береги силы. Разберёмся.

Иванов махнул рукой, давая приказ на погрузку тяжелораненого Захарова.

– Михаил Сидорович, распорядись найти Шестакова, – вполголоса обратился он к Прудникову.

Через пару минут Прудников доложил, что Шестаков не пострадал, в настоящее время помогает эвакуировать пострадавших. Орлов и сам уже заметил знакомую фигуру старлея, дающего распоряжение бойцам.

Благодаря тому, что военные и милиционеры без промедления бросились направлять к месту происшествия встречные машины, раненые были оперативно доставлены в больницы.

Дворники стали приводить мостовую в порядок.

Прудников и чудом избежавший ранений Шестаков, разделив бойцов и медработников на группы, приказали обойти помещения телеграфа и квартиры ближайших домов. Как оказалось, не напрасно – в квартирах тоже обнаружились раненые.

Позже выяснилось, что в этот день точно такие же фугасы были сброшены на Большой театр, на трамвайную остановку у Ильинских ворот и на угловое здание Центрального комитета партии. И оттуда автомашины увезли десятки пострадавших. Среди них оказался секретарь Московского обкома партии Александр Щербаков – в тот тяжёлый период один из самых авторитетных политиков в Москве.

Парад

Время незаметно приближалось к самой значимой для всего советского народа дате – 7 Ноября. По многолетней традиции каждая годовщина Великой Октябрьской социалистической революции отмечалась в стране ярко, с размахом. Накануне праздника повсеместно проходили торжественные мероприятия, венчавшиеся неизменным парадом на Красной площади.

Но в устоявшийся порядок неожиданно вмешалась война. Линия фронта находилась в нескольких десятках километров от столицы, поэтому праздничные мероприятия ограничились торжественным заседанием Московского Совета депутатов трудящихся с партийными и общественными организациями. Проведение парада вообще было под вопросом. На город каждый день совершались налёты вражеской авиации, в результате которых гибли люди и рушились здания. В связи с этим советскому руководству предстояло крепко подумать, не станет ли попытка проведения парада своеобразным подарком врагу, мечтавшему уничтожить одним ударом всех и сразу.

По сути, всё зависело от решения одного человека. И это решение, как оказалось, созрело не в последний момент. Уже в конце октября во все воинские части, и не только московского гарнизона, был разослан секретный приказ о подготовке к праздничному параду, который, как и в довоенные годы, был намечен на 7 Ноября.

Поступил такой приказ и в ОМСБОН. Как раз в эти дни после процедуры переформирования из войск Особой группы НКВД СССР формирование стало называться Отдельной мотострелковой бригадой особого назначения.

Состав парадного расчёта, представляющего войска НКВД, куда входили подразделения бригады, определял военный комендант Москвы Синилов. С командирами и комиссарами задействованных в параде частей он провёл совещание, на котором были оговорены детали предстоящего события, обсуждены варианты действий в случае непредвиденных обстоятельств, особенно связанных с налётом немецкой авиации.

И вот наступило 6 ноября. Поскольку здание Большого театра, в котором обычно проходили особо значимые мероприятия, было к тому времени заминировано, торжественное заседание Моссовета, посвящённое 24-й годовщине Октября, было решено провести в метро. Для этих целей больше всего подходила станция «Маяковская», вестибюль которой вмещал около двух тысяч человек. К тому же «Маяковская» была на тот момент самой глубокой станцией Московского метрополитена.

Для придания подземному вестибюлю соответствующего событию вида пол платформы устлали коврами и ковровыми дорожками, развесили между колоннами плакаты. Установили ряды стульев. Президиум расположили с обратного от эскалаторов торца платформы, установив высокую трибуну и массивный стол. Радиофицировали зал.

В 16.50 участники заседания заняли свои места, а спустя пять минут на «Маяковскую» прибыл весь состав Государственного комитета обороны во главе со Сталиным. Они приехали со станции «Белорусская» в специальном поезде. На противоположной стороне платформы стоял другой состав из 10 вагонов, в котором размещались оркестр, гардеробы, буфеты, а также звукозаписывающая студия.