Спецоперация Крым 2014

Собираясь в тот день на избирательный участок, Александр Иванович и Ольга Михайловна Кручинины вспоминали советские выборы, когда не прийти на них было опасно – это могли расценить как политическую нелояльность «нерушимому блоку коммунистов и беспартийных»… Но эти выборы действительно были праздником – играла музыка, звенели песни, люди в лучших одеждах дружно шли на участки.

Слышно было, как где-то вдали неумолчно гремел духовой оркестр. Многие шли с цветами, немало – с детьми в колясках. По обочине тротуара, осторожно переставляя костыли, пружинистыми прыжками двигался старый одноногий инвалид.

По пути на избирательный участок Александр Иванович видел цветы, в которых утопали и основание памятника адмиралу Нахимову, и гранитные плиты на мемориале погибшим за освобождение Севастополя. Такое количество цветов, такое скопление людей на улицах, такой праздник город видел разве что только в День Победы в далеком 1945 году…

Когда Кручинин с женой влились в этот могучий людской поток, в котором мелькали десятки знакомых им лиц, Александр Иванович подумал, что все это совсем не похоже на те «советские выборы». Люди шли на избирательные участки не из-за боязни попасть в немилость, а по юле своего сокровенного желания жить в российском Крыму.

И казалось Кручинину, если бы сейчас юн из-за тех ворот украинской воинской части рубанул пулемет, это гигантские людские потоки захлестнули бы его и все равно проголосовали за возвращение Крыма в Россию.

Возле участка для голосования прохаживался в своем сине-голубом камуфляже брат Ольги Михайловны – подполковник «Беркута» Петр Сарматов. У него был такой вид, будто эти тысячи людей шли поздравить его с присвоением очередного воинского звания. А возле столов на избирательном участке с мегафоном в руке прохаживался торжественно Федор Сарматов – время от времени он выходил на улицу и там громко объявлял:

– Просьба не создавать толчею и соблюдать очередь! В Россию все успеем!

Люди дружно смеялись.

Когда бюллетени были брошены в прозрачную урну, Ольга Михайловна перекрестилась и сказала мужу:

– Ну вот, кажется, возвращаемся в Россию…

Она повторила эти же слова, когда разговаривала по телефону дома – и с Павлом, и с его женой Натальей, и с Богданом, и с Людмилой, и с Димушкой, и с младшим сыном – Олегом.

Не отвечал только телефон старшего Любецкого.

– Не надо ему больше звонить, Оля, – отозвался из своего кабинета Кручинин, – ты же понимаешь, как ему сейчас непросто…

«Возвращаясь в Россию, Крым шел в будущее» – эти строчки в рукописи Кручинина появились в тот исторический день – 16 марта 2014 года.

А через два дня сидящий за компьютером Александр Иванович вдруг закричал на всю квартиру:

– Оля! Оленька!

Жена Кручинина чуть не выронила тарелку из рук на кухне и ринулась в кабинет мужа. Александр Иванович тыкал пальцем в экран компьютера:

– Ты посмотри, какая прелесть! Нет, я сам прочту тебе эти стихи:

ВОЗВРАЩЕНИЕ

Константин Фролов-Крымский

Не напрасно просил я
Старца в нимбе седом…
Мы вернулись, Россия,
В свой отеческий дом.
После долгих скитаний,
После горьких утрат
Исполненью желаний
Несказанно я рад.
И к хуле, и к проклятьям
Я за годы привык.
Наши кровные братья
Наш топтали язык.
Возвышаясь над нами
На холодных штыках,
Поднимали на знамя
Тех, кто проклят в веках.
Я не требую мести.
Этот путь не для нас.
Мы опять будем вместе.
Но, увы, не сейчас.
Раздвоился внезапно
Наш единый поток:
Наши братья – на Запад,
Ну а мы – на Восток.
Ищем место под солнцем,
Каждый, путь свой избрав.
А Господь разберется,
Кто из нас был неправ.
Вновь над нами сияет
Возвращенья звезда.
Мы теперь – россияне!
И уже навсегда!

Ольга Михайловна сидела на диване, улыбаясь.

– Очень хорошие стихи. И очень… правильные.

* * *

В день, когда проходил референдум, домашний телефон и мобильник Михаила Иосифовича Любецкого звонили много раз, но он не откликался. Не включал ни радиоприемник, ни телевизор. Часов в 11 утра в дверь позвонили, но он не открыл. Из-за пропахшей сигаретным дымом гардины на окне он хмуро глядел на улицу, густо запруженную севастопольским народом. Эти десятки тысяч веселых людей страшили его своей радостной сплоченностью.