Спецслужбы мира за 500 лет

2. Молодых великих князей не любили, особенно военные. Только некоторая часть двора предпочитала иметь императором Николая; придворные дамы находили, что для них низко будет иметь незнатного даже рода польку – императрицею.

3. Во всех домах, принадлежавших к знатнейшему обществу столицы, изъявлялось негодование на странное положение, в котором находилось государство. Однако ж никто из этих лиц не возвысил своего голоса в эти дни, в которые отозвался бы ему сильный отголосок. Недостаток ли духа или любви к Отечеству, или попечение о собственных выгодах замкнули уста, только никто не смел выразить мысли о возможности и надобности улучшить государственные постановления. <…>

4. Наконец, члены тайного общества уверены были в содействии некоторых из высших сановников государства, которые, опасаясь действовать явно, когда еще общество не оказало своей силы, явились бы готовыми пристать, как скоро увидели бы, что достаточная военная сила может поддержать их.

Первое действие тайного общества было увериться, что все его члены будут равно усердно содействовать общей его цели. Но здесь оказалось то же, что обыкновенно оказывается во всех человеческих делах. Многие члены вступили в общество, когда еще конечное его действие представлялось в неизвестной дали. Будучи его членами, они знали, что будут всегда поддержаны им и что это могло способствовать их возвышенно. Теперь они достигли уже известной степени, и когда открывались новые обстоятельства, они не видели пользы для себя действовать сообразно видам такого общества, где члены, не имея никакой личной цели, стремились жертвовать собою единственно для блага своего Отечества».[313]

Мы уже отмечали, что наиболее радикальные руководители Северного и Южного обществ планировали вооруженное выступление на первую половину 1826 г. Один из вариантов переворота предусматривал силовой захват власти в момент смены императоров. Но поскольку Константин Павлович находился в Варшаве, вне пределов досягаемости заговорщиков, и не издавал манифеста о своем вступлении на престол, лидеры «революционеров» не могли прийти к какому-либо решению. Тем не менее они вели интенсивную разведку в стане сторонников Николая, причем на очень высоком уровне.

«Город казался тих; так, по крайней мере, уверял граф Милорадович, – вспоминал Николай I, – уверяли и те немногие, которые ко мне хаживали, ибо я не считал приличным показываться и почти не выходил из комнат. Но в то же время бунтовщики были уже в сильном движении, и непонятно, что никто сего не видел. Оболенский, бывший тогда адъютантом у генерала Бистрома, командовавшего всею пехотой гвардии <…> ежедневно бывал во дворце, где тогда обычай был собираться после развода в так называемой Конногвардейской комнате. Там, в шуме сборища разных чинов офицеров и других, ежедневно приезжавших во дворец узнавать о здоровье матушки, но еще более приезжавших за новостями, с жадностью Оболенский подхватывал все, что могло быть полезным к успеху заговора, и сообщал соумышленникам узнанное. Сборища их бывали у Рылеева. Другое лицо <…> Якубовский (Якубович. – Авт.) в то же время умел хитростью своею и некоторою наружностью смельчака втереться в дом графа Милорадовича и, уловив доброе сердце графа, снискать даже некоторую его к себе доверенность. Чего Оболенский не успевал узнать во дворце, то Якубовский изведывал от графа, у которого, как говорится, часто сердце было на языке».[314]

В Петербурге наступила оперативная пауза, а на юге тем временем происходило следующее. Утром 29 ноября Шервуд и Николаев прибыли в Курск, где стали искать способ получить письменные улики о деятельности заговорщиков. Воспользовавшись отсутствием у Вадковского связного, Шервуд сумел убедить его написать обширное письмо Пестелю, которое он вызвался передать главе южан в собственные руки. В письме говорилось о замыслах и деятельности заговорщиков и были названы имена С. П. Трубецкого, А. П. Барятинского, М. И. и С. И. Муравьевых-Апостолов, а также П. Х. Граббе и М. Ф. Орлова. Утром 3 декабря Шервуд направился с письмом якобы в Тульчин, а на самом деле через Харьков в Таганрог.

В Таганроге 1 декабря на имя покойного императора поступило донесение генерала Рота. Высшее военное командование империи наконец осознало опасность антиправительственной деятельности тайного общества в вооруженных силах. Начальник Главного штаба И. И. Дибич и генерал-адъютант Александра I А. И. Чернышев взяли ответственность по раскрытию заговора на себя и стали действовать быстро, поскольку сдерживающего фактора в лице покойного императора они больше не имели.