Спящие красавицы

Темнокожий парень что-то пробормотал в знак согласия. Он был высоким, широкоплечим, возрастом под 40 и сидел так, будто аршин проглотил.

— Я сидел и думал, застрелиться, что ли? — произнес Терри Кумбс.

Дон кашлянул. Кумбс говорил это без какого-либо выражения, без единой эмоции.

— Видали, как Секретная Служба разогнала бунтовщиков у Белого дома? Для них, видимо, настал праздник. Господи, вы, только гляньте!

Терри и чёрный парень посмотрели на телевизор на стене.

На экране показывали кадры, снятые камерой видеонаблюдения в подземном гараже. Женщина, чей возраст и расу нельзя было определить из-за качества съемки, одетая в форму сотрудника парковки, сидела сверху на мужчине в деловом костюме. Она избивала его чем-то тяжелым. По полу растекалась черная лужа, с лица женщины свисали белые нити. Раньше по телевизору такого не показывали, но, видимо, «аврора» выкинула «морально-этический стандарт»[83] — так, кажется, это называется, — на помойку.

— Видимо, разбудил её, чтобы забрать ключи, — хихикнул Дон. — Эта штука, типа, обостренного ПМС, да?

Мужчины не ответили.

Канал переключился на студию. Джорджа Алдерсона, старика, которого Дон видел прежде, на месте не было. Появился молодой парень в кофте и с наушниками на голове, дернулся и замахал руками, мол, уходите из эфира. Канал запустил повтор какого-то юмористического сериала.

— Как непрофессионально, — заметил Дон.

Терри начал пить из кружки. По его подбородку текла струя пива.

4.

Кладовка.

Эта мысль была не единственной пришедшей на ум Лиле этим утром, но она пришла первой. В идеале, подошел бы подвал или вентиляционный туннель. Или шахта — любое труднодоступное место — но искать его времени не было. И что ей оставалось? Только, дом. Если толпы мстителей — или психов, как угодно — начнут убивать спящих женщин, первое, куда они отправятся — это по домам. «Где твоя жена? Где дочь? Это для твоей же безопасности. Для нашей общей безопасности. Ты же не станешь держать в доме зажженную динамитную шашку, правда?»

А что, насчет, пустующих домов? Домов, в которых никто никогда не жил? На этой улице, не меньше половины домов так и стояли нераспроданными. Эта мысль понравилась Лиле больше всего.

Высказав её мужу и сыну, она почувствовала себя, окончательно, истощенной. Её трясло и бросало в жар, будто во время гриппа. Разве не об этом рассказывал тот торчок, которого она однажды арестовала за кражу со взломом? «Ты пойдешь на что угодно, чтобы прекратить ломку, — сказал, тогда, он. — Но и это не спасет. Спасёт лишь смерть».

Клинт и Джаред, поначалу, ничего не говорили. Они, просто, стояли втроём посреди гостиной.

— Это, что, ребенок? — наконец, спросил Джаред.

Она протянула ему кокон.

— Да. Дочка Роджера Элвея.

Её сын взял ребенка на руки.

— Станет, наверное, только хуже, — сказал он. — Но я не знаю, как именно.

Лила вытянула руку и сняла с его плеча волос. То, как Терри держал ребенка — как готовую взорваться бомбу — и как держал её Джаред, заставило её сердце бешено колотиться. Её сын не сдался. Он всё ещё старался оставаться человечным.

Клинт задвинул стеклянную дверь, ограждая дом от запаха дыма.

— Не стану называть твою затею по поводу сокрытия спящих — или размещения, как ты говоришь — приступом паранойи, потому как смысл в твоих словах есть. Можем отнести Молли, малышку, миссис Рэнсом и всех, кого найдем в пустые дома.

— На холме есть демонстрационный дом, — сказал Джаред. — Там даже мебель есть. — И, в ответ на недовольный взгляд матери: — Спокойно. Не лазил я туда. Только, заглядывал в окно гостиной.

— Не думаю, что это разумная предосторожность. Но лучше, чтобы они чувствовали себя в безопасности, чем потом жалеть, — сказал Клинт.

Лила кивнула.

— Согласна. Потому что, скоро вы и меня туда отнесете. Вы же это понимаете, правда? — Лила не пыталась ранить их или напугать. Она просто констатировала факт. К тому же, она слишком устала, чтобы миндальничать.

5.

Сидевший в женском туалете «Скрипучего колеса» мужчина был косоглазым, на нём была футболка какой-то рок-группы и джинсы. Он смотрел прямо на Микаэлу. С другой стороны, штаны были на нём.

— Чувак, это женский туалет, — сказала она. «Через пару дней он навечно станет твоим, — подумала она. — Пока же проваливай». На его футболке было написано «Widespread Panic»[84], ну, конечно.

— Простите. Простите. Я сейчас, — он посмотрел на свёрток в ладони. — Я решил дунуть немножко, но в мужском полно народу, — он поморщился. — Там постоянно воняет говном. Будто, целую гору насрали. Неприятно. Прошу, проявите капельку терпения, — его голос стал тихим. — Этой ночью я видел колдовство. Не диснеевское колдовство из сказок. Плохое. Обычно, я держу себя в руках, но оно меня просто вышибло из колеи.

Микаэла убрала руку из-за пояса, где держала пистолет Урсулы.

— Плохое колдовство, да? Даже звучит жутко. Я всю ночь ехала из Вашингтона, чтобы повидаться с матерью, но она уже уснула. Как вас зовут?

— Гарт. Примите соболезнования.

— Благодарю, — ответила она. — Моя мать была, тем ещё шилом в жопе, но она была моей матерью. Не поделитесь крэком?