Спящие красавицы

По факту, их поимели во все щели. У копов было их оружие, их наркота, у них была Китти Макдэвид, которую раскручивали на показания по поводу обмена пачек наличности на мешки с коксом и связей с наркокартелями. А ещё она видела, как он пристрелил одного алабамского идиота, пытавшегося впарить ему поддельные векселя. Копы нашли даже схрон с С4, припасенный на День независимости. Они планировали сунуть взрывчатку под силосную башню и посмотреть, как она улетит в небо, как те ракеты с мыса Карнавал[115]. Какими бы приятными ни были эти воспоминания, Лоуэлл не знал, как долго он сможет наслаждаться ими. Постепенно они тускнели и распадались на несвязные эпизоды.

Когда их повязали, Мелкий Лоу решил даже покончить с собой. Смерти он не боялся. Он боялся постепенного угасания, как Большой Лоу, сидя в инвалидном кресле с бутылкой бурбона в одной руке и баллоном с кислородом в другой и задыхаясь от непрекращающегося кашля. Мейнард не слишком отличался умом и сообразительностью, поэтому ему, наверное, понравится провести 20 лет за решеткой. Лоуэллу Гринеру-младшему такой расклад был совсем не по душе. Выходить из игры или играть по чужим правилам он не желал.

И пока они ждали досудебного разбирательства, Фортуна повернулась к ним лицом. «Аврора», благослови её Господи, стала средством их освобождения.

Это освобождение пришло к ним днем в четверг, когда эпидемия «авроры» накрыла Аппалачи. Лоуэлл и Мейнард сидели в зале ожидания суда города Каулин. Обвинитель и адвокат должны были приехать ещё час назад.

— Что за хуйня? — воскликнул придурок из полиции Каулина, приставленный к ним для охраны. — Мне слишком мало платят, чтобы я болтался тут с вами, дятлами. Пойду проверю, что там с судьёй.

Через пуленепробиваемое стекло Лоуэлл видел, как судья Уэйнер, одна из трех судей, занимавшихся их делом, положила голову на руки. Ни братья Гринер, ни коп-полудурок тогда ещё ничего не знали об «авроре».

— Надеюсь, она ему башку оторвёт, если он попытается её разбудить, — заметил Мейнард.

Когда напуганный полицейский сорвал паутину с лица многоуважаемого судьи Регины Альберты Уэйнер, нечто подобное и произошло.

Лоуэлл и Мейнард, прикованные к лавке, видели всё через стекло. Восторгу их не было предела. Невысокая судья встала на ноги и воткнула судье ручку прямо в грудь. Полицейский упал на ковер, судья схватила судейский молоточек, взгромоздилась на полицейского сверху и принялась лупить по голове. Шансов у полицейского заявить протест не было никаких. Покончив с полицейским, судья отбросила окровавленный молоток, села, прислонилась к столу, скрестила руки на груди и уснула.

— Братан, ты видал? — спросил Мейнард.

— Видал.

Мейнард тряхнул головой и взъерошил длинные волосы.

— Офигенно. Будь я проклят.

— Судебное слушание приостановлено, бля, — согласился Лоуэлл.

Мейнард родился первым и был назван в честь дяди, так как родители не были уверены, что малыш доживет до утра. У него были большие тёмные глаза и широкая борода. Даже ломая нос какому-нибудь идиоту, он выглядел, как умственно-отсталый.

— И что теперь делать?

Они принялись дергаться, пока не вырвали лавку. Затем, волоча её за собой, они прошли в зал заседаний. Стараясь не тревожить постепенно покрывающуюся паутиной судью, они сняли с пояса копа ключи и отстегнулись от лавки. Братья, также изъяли у него пистолет, тазер и ключи от пикапа.

— Ты глянь на эту херню, — прошептал Мейнард, указывая на судью.

— Нет времени, — ответил Мелкий Лоу.

Дверь в конце зала они открыли с помощью карточки полицейского и вышли в другой зал. Когда они шли через комнату персонала, ни копы, ни секретари, ни юристы не обратили на них никакого внимания. Всё их внимание было сосредоточено на телеканале «Американские новости», по которому показывали, как какая-то женщина откусывала нос стоявшему над ней мужчине.

За этим залом был выход на парковку. Лоуэлл и Мейнард вышли на свежий воздух, под лучи яркого солнца, счастливые, будто охотничьи псы, вышедшие на след. Пикап убитого полицейского стоял неподалеку, на его приборной панели они обнаружили большую подборку бодрой музыки. Братья обнаружили в коллекции записи Брукса и Данна и Алана Джексона[116], которого ценили особенно высоко.

Они направились к ближайшей площадке для кемпинга и остановились у закрытой давным-давно хижины лесника. Хижина оказалась заперта приставленной к двери лопатой. В шкафу висела женская форма. К счастью, её хозяйка обладала обширными формами и Лоуэлл приказал брату немедленно переодеться. Эта форма помогла остановить водителя «Шеви Сильверадо» на парковке кемпинга.

— С моим разрешением на парковку что-то не так? — спросил водитель у Мейнарда. — Эта эпидемия сводит меня с ума. В смысле, кто мог такое предположить? — он взглянул на грудь Мейнарда и спросил: — Эй, а как так получилось, что вас зовут Сьюзен?