Спички

1.

В 12-м часу побрёл, зевая, в спальню
Борис Пудведев. Он в разводе, спит один.
Куда как слаще спать на кожистом диване,
Хотя нешуточный альков есть, балдахин,
Пудведев спит «по-холостяцки, по-простому»,
Как любит сказануть, легонечко хмелён.
Сорочку положил на стул. И брюки. К слову,
Без скобок доложу: пожалуй, складен он…
Животик есть, да ведь не пузище – животик!
Немного дряблости на ляжках. В целом – всё ж
Борис Михайлович – стройняшка. Прехорош!
Любашечка звала его: «Борюнь, мой котик».
Но Любки нет. Один. Что ж, раз таков расклад!
Сам плюхнулся в постель. И простыни хрустят.

Чу! Нос задвигался, ища непроизвольно
Источник запаха мертвецкого вокруг.
Глаза прикрытые раскрылись недовольно.
Борис Михайлович наморщил лоб и вдруг
Спустил лениво на пол ноги: «Чем воняет»? —
Борис бормочет сонно, – «что за чёрт»?
Ба! На подушке, презелёный возлегает
Исштопанный носок. Герой разинул рот.
Опомнясь же – как звезданёт по этажерке.
Ну, братия мои, не спать служанке Верке!
Звонок. Вот и она. Дрожит в руке носок.
Торнадо бешенства свирепствует в обоих:
Борис Пудведев – монумент в трико трусов —
Дымится и шипит: «Вас, Верочка, с любовью
Поздравить? Где баран, грешивший впопыхах
На фирменном белье, в неслыханных носках»?
Бряк Верка в обморок. Секьюрити уносят
Носок, а с ним и Верку. Коньяку
Пудведев грустный принести из шкафа просит.
Ложится. Егозит на правильном боку.
И чувствует могильный запах несусветный…
Носок!!! И задрожал, крестясь, Бориска бедный.

2.

И где бы с этих пор бедняк ни отдыхал,
Зелёный там носок был, и благоухал.
Бывал с носком герой и в Греции, и в Риме,
В Париже, в Катманду и в Иерусалиме —
Везде, куда его забрасывала жись.
Не вечно ведь сидеть! Ведь так и так ложись.
И тут носок как тут несносный развонялся.
Борис Михайлович теперь не высыпался,
Вдыхая гадостный бессонный аромат.
Всегда он был несвеж. Всегда ходил помят.
Наметились круги под красными глазами.
А рассказать друзьям нельзя – судите сами,
Кого б позвали вы в свидетели носка?
И стискивала дух английская тоска.

Он визы оформлял. Он от тоски скрывался,
Но вонь была сильней, чем дальше улетал.
Менялась вонь! И постепенно догадался
Борис Михайлович, что запаха «накал»
Зависит очень странным образом от места,
В котором он сегодня будет почивать:
Южнее был душок невероятно мерзок,
А к северу имел привычку «затухать».
Подумалось: «А что б по «всей Руси великой»,
(как Пушкин сказанул) вояж не сделать мне?
Избавлюсь, может быть, от вони (рифма – дикой?),
Ведь есть там где-нибудь местечко, чтоб во сне
Там не было носка, где воздух стал бы свежим,
Воспрянет дух больной и счастье будет прежним.

И начал персонаж Россию изучать
По признаку, где как смердит носок проклятый.
На картах начал сам маршруты размечать,
Бубня: «Движенья нет, сказал мудрец брадатый,
Другой смолчал, и стал (бум-бум) пред ним ходить».
На карте вышла очень странная картина:
В Тюмени вонь вовсю. Рязань не так смердит,
Немного пахнет побережье Сахалина,
Смрад в Нижневартовске не слабже, чем в Москве,
Воняет СПб, Мурма́нск – не так воняет…
Неясен алгоритм. Мешонка в голове.
Он чертит графики. Линейкой вымеряет…
Как загнанный зверёк овалы на лугу
Наматывает. Жизнь спасая от терьера,
Борис Пудведев убегал… Всё: жизнь, карьера —
Забыто всё. Он может вылететь в трубу!

3.

И вдруг заглох мотор. Встал чёрный джип с мигалкой
В посёлке беженском каком-то. Меж лачуг
Борис Михайлович проходит с миной жалкой
Искать механика из бывших шоферюг.
Как джип без сервиса чинить в такой дыре,
Удачно, правда, что поломка небольшая.
Придётся на ночь задержаться. Засыпая,
Не видит он носка! Вскочил, офонарел.
Нет подлого носка! Искал по всей лачуге,
Нет – гадины такой! Нет духа сволочуги!
Он в полуобмороке рухнул на топчан.
Отвык спать человек без смрада по ночам.
В посёлке беженском обыденное утро.
У дощатых лачуг желтеет ссаный снег.
И на снегу стоит счастливый человек,
Одетый хорошо, глядит с улыбкой блудной
На женщину, что тюк с постиранным шмотьём
Развешивает вдоль на бельевых верёвках,
И вдруг взглянула на него в руке с носком
Зелёным, штопаным, знакомым слишком крепко…
Взглянула на него, и пальчиком грозит,
И улыбается: «Смотри мне, паразит»!
Счастливый персонаж носку не удивился,
Но рот его с тех пор в улыбке искривился,
Характером он стал добрее с этих пор.
Всё улыбается судьбе наперекор.