Спин

На второй неделе процедуры я подключил Джейсона к капельнице и внимательно следил за растущими показателями билирубина. День у Джейса выдался относительно спокойный – несмотря на ужасающий внешний вид, частично изодранную, частично покрытую струпьями кожу, и лицо, распухшее настолько, что глаз стало почти не видно. В остальном же он держался бодрячком и даже спросил, не появился ли в телевизоре Вон Нго Вен. (Пока нет. Первое публичное выступление запланировали на следующую неделю.) Но к сумеркам Джейсон вновь соскользнул в бессознательное состояние. Стихшие на пару дней звуки возобновились: теперь он кричал во все горло, и сердце у нас заходилось – в первую очередь у Кэрол. Она появилась на пороге спальни с дорожками слез на щеках и стеклянными, пылающими яростью глазами.

– Тайлер, ты должен это прекратить!

– Делаю, что могу. Он не реагирует на опиаты. Думаю, лучше поговорить утром.

– Ты что, не слышишь, как он мучается?

– Конечно слышу.

– И это для тебя пустой звук? Господи! – воскликнула она. – Да ему было бы лучше в Мексике на койке у какого-нибудь шарлатана! Было бы лучше под присмотром знахаря! Ты вообще хоть знаешь, что ему вкалываешь, шарлатан паршивый? Господи!

К несчастью, она озвучила вопросы, которыми я начинал задаваться сам. Нет, я не знал, что я ему вкалываю, не имел ни малейшего научного понятия. Я поверил обещаниям марсианина, но вряд ли Кэрол осталась бы довольна такой линией защиты. Процесс оказался гораздо сложнее и – очевидно! – гораздо болезненнее, чем я ожидал. Вернее, чем позволял себе ожидать. Возможно, препарат работал неправильно. Или вообще не работал.

Джейс издал траурный стон, и тот завершился тяжелым вздохом, Кэрол зажала уши ладонями:

– Он же страдает, ты, шарлатан! Ты только посмотри на него!

– Кэрол…

– Хватит! Я звоню в «скорую», коновал ты хренов! Я в полицию звоню!

Я подошел к ней вплотную, взял за плечи и почувствовал, какая она хрупкая, но в то же время живая и опасная, словно загнанный зверь.

– Кэрол, послушайте меня.

– Тебя? С какой стати мне тебя слушать?

– Ваш сын доверил мне свою жизнь. Послушайте, Кэрол, просто послушайте. Скоро мне понадобится помощь, один я не справлюсь, я уже несколько дней без сна. Надо будет, чтобы с ним кто-то посидел, кто-то осведомленный, способный оценить ситуацию с медицинской точки зрения и сделать верные выводы.

– Что ж ты медсестру не привез?

Кстати, почему я не захватил с собой медсестру? Ах да, у меня не было такой возможности – замечание Кэрол не относилось к делу.

– Медсестры здесь нет, так что присматривать за Джейсоном будете вы.

Через секунду до нее дошло. Она попятилась и охнула:

– Я?!

– Насколько мне известно, у вас сохранилась лицензия на медицинскую деятельность.

– Но я не практиковала… сколько уже – десятки лет? Десятилетия…

– Я не прошу вас делать операцию на сердце. Мне нужно лишь, чтобы вы следили за давлением и измеряли температуру. Сможете?

Ее гнев улетучился. Она была польщена. Она была напугана. Она задумалась над моими словами. Наконец она бросила на меня стальной взгляд:

– Зачем я буду тебе помогать? Чтобы стать сообщницей этой… этой пытки?

Я задумался над ответом, и тут услышал за спиной голос:

– Ну хватит уже.

Голос Джейсона. Такова отличительная особенность марсианского препарата и схемы его приема: периоды ясного сознания приходят и уходят самым произвольным образом. Очевидно, ум Джейсона только что прояснился. Я обернулся.

Джейсон поморщился и попытался сесть – впрочем, не совсем успешно; однако взгляд у него был вполне осмысленный.

– Тебе не кажется, – обратился он к матери, – что ты не очень-то вежливо себя ведешь? Пожалуйста, слушай Тайлера. Он знает, что делает. И я знаю.

– Но я-то не знаю. – Кэрол пристально смотрела на него. – То есть еще не поняла… То есть не могу…

Тут она повернулась и нетвердо, по стеночке, вышла из комнаты.

Ту ночь я просидел с Джейсом. Утром Кэрол, трезвая как стеклышко, вошла в спальню и мягко предложила сменить меня. Джейс вел себя тихо и не требовал присмотра, но я позволил Кэрол заступить на дежурство, а сам ушел отсыпаться.

Проспал я двенадцать часов. Когда вернулся в спальню, Джейсон был в обмороке, а Кэрол сидела у кровати, держала его за руку и поглаживала по лбу – с нежностью, которой я прежде за ней не замечал.

* * *

Фаза выздоровления началась через полторы недели после запуска процедуры. Как по волшебству? Не сказал бы. Никакого внезапного перелома я не увидел, но периоды ясного сознания стали удлиняться, а давление стабилизировалось в пределах нормы.

В тот вечер, когда Вон выступал в Организации Объединенных Наций, я нашел в служебной части дома портативный телевизор и приволок его в спальню Джейсона. Кэрол присоединилась к нам непосредственно перед трансляцией.

По-моему, она до сих пор не верила в существование марсианина.