Спин

В доме периодически протирали пыль, но с тех пор, как умерла мать, он почти все время простоял закрытым. С имуществом я до сих пор не разобрался, руки не дошли; других родственников у матери не было, а Кэрол решила, что не будет ничего менять, и поддерживала жилище в прежнем виде. Но это вовсе не означало, что время над ним невластно; нет, ничего подобного, время свило здесь гнездо, устроилось поудобнее и чувствовало себя как дома. В гостиной стоял затхлый запах безлюдного места: его источали непримятая диванная обивка, желтеющая бумага, слежавшаяся ткань. Зимой, как позже рассказала Кэрол, дом поддерживали на грани промерзания, чтобы не полопались трубы; летом, чтобы не пережаривать, задергивали шторы. Сегодня было прохладно – и внутри, и снаружи.

Джейсон переступил порог. Он дрожал, все утро он ходил как на шарнирах и поэтому доверил мне нести препараты (за исключением ампулы, которую я уже отложил для процедуры): примерно полфунта стекла и биохимической смеси в кожаном несессере с пухлой мягкой подкладкой.

– Представляешь, я здесь впервые, – нерешительно сказал он. – С тех пор, как она умерла. Наверное, глупо говорить, что мне ее не хватает?

– Вовсе не глупо.

– Она была первым человеком, от которого я почувствовал тепло, почувствовал доброе к себе отношение. Вся доброта, что была в Казенном доме, приходила и уходила вместе с Белиндой Дюпре.

Мы прошли на кухню и остановились у низенькой узкой двери, ведущей вниз. Домишко на участке Лоутонов построили с оглядкой на новоанглийский колониальный стиль (или на чье-то о нем представление), поэтому здесь имелся погреб из бетонных плит – с таким низким потолком, что Джейсу пришлось следовать за мной в скрюченном виде. Места здесь в обрез хватало для котла, водонагревателя, стиральной машины и сушилки для белья. В погребе было еще холоднее, чем наверху. В воздухе стоял сырой минеральный душок.

Пригнувшись, я нырнул в закуток за железным котлом – один из тех пыльных углов, которые по привычке игнорируют даже профессиональные клинеры. Объяснил Джейсу, что здесь треснул лист гипсокартона, и, если изловчиться, можно отогнуть его и добраться до узенького пространства без теплоизоляции – между сосновой обрешеткой и стенкой фундамента.

– Любопытно, – заметил Джейсон.

Он стоял в ярде у меня за спиной, опираясь на угол безжизненного котла.

– Что ты там прятал, Тайлер? Древние выпуски «Джента»?

Когда мне было десять лет, я держал здесь кое-какие игрушки. Нет, я не боялся, что их украдут; мне нравилось, что они спрятаны и найти их не сможет никто, кроме меня. Позже я приносил сюда уже не столь безобидные вещи: первые подобия дневников, письма Диане (так и не отправленные и даже недописанные). И да, распечатки относительно пристойных порнографических картинок, найденных мною в интернете, хотя рассказывать о них Джейсу я не собирался. От всех этих постыдных секретов я избавился много лет назад.

– Надо было фонарик взять, – заметил Джейсон.

Свет единственной лампочки под потолком терялся в паутинных зарослях.

– Глянь на столе под электрощитком, раньше там лежал фонарик.

Он по-прежнему был на месте. Я высунулся из-за котла ровно настолько, чтобы выхватить его из Джейсовой руки. Батарейки почти сдохли, фонарик испускал бледное свечение, но его хватило, чтобы я нашел надтреснутый лист, не ощупывая всю стену. Я приподнял гипсокартон, сунул несессер в образовавшуюся щель, вернул лист на место и припорошил стык известковой пылью.

Я было попятился, но выронил фонарь, и тот закатился под котел, в самые паучьи места. Я поморщился, потянулся за ним, ориентируясь на мерцающий отблеск. Коснулся его корпуса. Коснулся чего-то еще. Чего-то крепкого и полого. Картонной коробки.

Придвинул ее к себе.

– Тай, ты скоро?

– Секунду.

Я направил луч на коробку. Коробку из-под обуви с запыленным логотипом «Нью бэланс» и размашистой черной строкой: «Памятные вещи (учеба)».

Та самая коробка, что пропала с этажерки. Та, которой я недосчитался после похорон.

– У тебя там все нормально? – спросил Джейсон.

– Да, – ответил я.

Ладно, загляну в нее позже. Я задвинул коробку на прежнее место и выполз из паучьего угла, затем выпрямился и отряхнул ладони.

– Пожалуй, здесь нам больше делать нечего.

– Запомни это место, – попросил Джейсон. – На случай, если я забуду.

* * *

Тем вечером мы смотрели выборы по видеосистеме Лоутонов: диагональ впечатляющая, но железо безнадежно устаревшее. Кэрол куда-то задевала глазные линзы, поэтому устроилась поближе к экрану и постоянно моргала. Почти всю свою взрослую жизнь она игнорировала политику («Это Эдова епархия»), и нам пришлось рассказать про основных игроков. Но ей, похоже, нравилось, что все мы по-семейному собрались в гостиной. Джейсон пошучивал, Кэрол вежливо смеялась, и тогда я находил в ней некоторое сходство с Дианой.