Спин

Но об этом мы не разговаривали. И о выборах тоже: в любом случае их исход был предрешен. По результатам опросов Ломакс опережал обоих главных кандидатов, не говоря уже о троих второстепенных. Еще мы не упоминали о ледоедах, о нашем марсианском госте и, естественно, об И Ди Лоутоне. Вместо этого болтали о старых временах и любимых книгах, а значительную часть пути просидели молча. Я загрузил в память «торпеды» угловатый нетрадиционный джаз, который так нравился Джейсону. Чарли Паркер, Телониус Монк, Сонни Роллинз – музыку тех, кто давно уже покорил дистанцию от ближайшей подворотни до самых далеких звезд.

Когда смеркалось, мы подъехали к Казенному дому.

Он был ярко освещен: огромные окна сочились маслянисто-желтым светом под радужно-чернильными небесами. В этом году выборы проходили в холоде. Кэрол Лоутон (сухое тельце в саване вязаного свитера и накидки с орнаментом пейсли) спустилась с крыльца навстречу нашей машине. Судя по уверенной (хотя слишком уж выверенной) походке, она была почти трезва.

Медленно, осторожно Джейсон выбрался с пассажирского сиденья и выпрямился во весь рост.

У Джейса была ремиссия – вернее, близкое ее подобие, тот максимум, на который он мог рассчитывать. С некоторым старанием он вполне сошел бы за здорового, но, как ни странно, он перестал стараться, как только мы явились в Казенный дом. Нетвердо проковылял по передней и вошел в столовую. Слуг не было (Кэрол устроила так, чтобы на пару недель дом оказался в полном нашем распоряжении), но повариха оставила блюдо с холодным мясом и овощами – на случай, если мы проголодаемся с дороги. Джейсон осел на стул.

Мы с Кэрол последовали его примеру. С похорон матери Кэрол заметно состарилась. Волосы так поредели, что сквозь них просвечивали очертания черепа, затянутого в розовую кожу и напоминающего череп мартышки; взяв ее за руку, я не мог отделаться от ощущения, что это не рука, а хворостина в шелковом чехле. Щеки ее ввалились. Взгляд сделался нервным, подвижным, дерганым, как у всех пьяниц во временной завязке. Когда я сказал, что рад ее видеть, она понуро улыбнулась:

– Спасибо, Тайлер. Я знаю, что кошмарно выгляжу. Как Глория Свенсон в «Бульваре Сансет». Не очень-то готова сниматься крупным планом, но все равно большое тебе, блин, спасибо.

Я не понимал, о чем она говорит.

– Однако я держусь. Как дела у Джейсона?

– Как всегда, – ответил я.

– Да, изворачиваться ты мастак, но я знаю… Не все, конечно, но знаю, что он болен. Больше он мне ничего не сказал. И он ждет, что ты его вылечишь. Лечение будет нетрадиционное, но эффективное. – Она отняла свою руку от моей, заглянула мне в глаза. – Оно же эффективное? Лекарство, которое ты готов ему назначить?

Я был настолько изумлен, что сумел лишь ответить «да».

– Он велел мне пообещать, что я не стану лезть с вопросами. Пожалуй, меня это устраивает. Джейсон доверяет тебе, поэтому и я доверяю, пусть даже смотрю на тебя и вижу ребенка, что жил на той стороне лужайки. Глядя на Джейсона, тоже вижу ребенка. Вижу потерянных детей. И все думаю, в какой момент утратила с ними связь.

* * *

Ночевал я в гостевой комнате Казенного дома – в комнате, куда лишь заглядывал из коридора, когда жил на участке Лоутонов.

Я все же немного поспал, но в основном валялся без сна и прикидывал юридические риски – те, которые взял на себя, согласившись на эту авантюру. Я толком не знал, какие законы и предписания нарушил Джейс, когда тайком вывез марсианские фармацевтические препараты из кампуса «Перигелия», но, какое бы преступление он ни совершил, я попадал в разряд соучастников.

По прошествии ночи Джейсон спросил, где бы припрятать несколько ампул с прозрачной жидкостью, которые выдал ему Вон: дозу, достаточную для четырех-пяти человек. («На случай, если уроним чемодан, – пояснил он в самом начале путешествия. – Про запас».)

– Ждешь обыска?

Я представил, как на крыльцо Казенного дома поднимаются федералы в костюмах биозащиты.

– Нет, конечно. Но подстраховаться не повредит. – Он внимательно смотрел на меня, хотя раз в несколько секунд взгляд его дергался влево: еще один симптом. – У тебя дурное предчувствие?

Я сказал, что запасные ампулы можно спрятать в домике на той стороне лужайки, если только не требуется держать их в холодильнике.

– Если верить Вону, препарат сохраняет химическую стабильность в любых условиях, кроме ядерной войны. Но ордер, выписанный на Казенный дом, покрывает весь участок.

– В ордерах я не разбираюсь, зато знаю потайные места.

– Показывай, – велел Джейсон.

И мы отправились в переход через лужайку: первым шел я, за мною ковылял Джейсон. Было за полдень, повсюду выбирали президента, но здесь, на поросшем травой пространстве меж двух домов, стояла обычная осень, в точности такая же, как любая осень любого года. Где-то в перелеске, то ли на том, то ли на этом берегу речушки, птица оповестила нас о своем существовании единственной нотой: пискнула нагло и тут же угомонилась, будто передумала. Мы подошли к дому моей матери, я повернул ключ в замке, открыл дверь и ступил в кромешную тишь.