Спин

– Тайлер? – сказала Диана. – Это ты, Тай? Ты один?

Да, один, признался я.

– Отлично. Как же я рада, что наконец-то дозвонилась. Хотела сказать, что мы меняем номер телефона. Снимаем с регистрации. Но если тебе понадобится со мной связаться…

Она продиктовала другой, свой личный, номер, и я записал его на оказавшейся под рукой салфетке.

– А зачем вы снимаете телефон с регистрации?

У них с Саймоном был только один стационарный телефон. Я догадался, что это разновидность епитимьи, что-то вроде власяного рубища или цельнозерновой диеты.

– Во-первых, начались какие-то непонятные звонки от Эда. Пару раз звонил поздно ночью, разглагольствовал насчет Саймона. Судя по голосу, был слегка навеселе. Честно говоря, Эд терпеть не может Саймона, возненавидел его с первых дней. С тех пор как мы перебрались в Финикс, он ни разу не выходил на связь. И вот пожалуйста. Когда он молчал, мне было обидно, но так еще хуже.

Должно быть, Молли, когда влезла в мой компьютер, заодно переписала Дианин номер, а позже передала его Эду. Я не мог объяснить этого Диане, не нарушив клятвы хранить молчание; по той же причине я не мог распространяться про Вона Нго Вена или ледоедов-репликаторов. Тем не менее я рассказал, что Джейсон с отцом сражались за контроль над «Перигелием», и Джейсон одержал верх, и поэтому, наверное, И Ди сейчас слегка не в себе.

– Может быть, – согласилась Диана. – И все это сразу после развода.

– Какого развода? Ты про Эда и Кэрол?

– А Джейсон не говорил? С мая Эд снимает квартиру в Джорджтауне. Переговоры еще не закончились, но Кэрол, похоже, получит Казенный дом и выплаты на его содержание, а Эду достанется все остальное. На развод подал он. И его, наверное, можно понять. Кэрол уже лет двадцать балансирует на грани алкогольной комы. Мать из нее была никудышная, да и жена, наверное, такая же.

– То есть ты одобряешь этот шаг?

– Едва ли. Мое отношение к Эду осталось прежним. Он был ужасный, равнодушный отец, – по крайней мере, для меня. Он мне не нравился, а ему плевать было, нравится он мне или нет. Но я, в отличие от Джейсона, не благоговела перед ним. Джейсон же считал его глыбой, великим королем индустрии, вашингтонским воротилой…

– А это не так?

– Он успешный человек, и у него есть некоторое влияние, но все относительно, Тай. У нас в стране десять тысяч таких И Ди Лоутонов. Эд ничего не добился бы, если бы отец с дядей не поддержали его первое предприятие. Ясно же, что таким образом они решили списать налоги и не ожидали ничего особенного. Эд знал свое дело, а когда Спин подкинул ему возможность, он ею воспользовался и попал в поле зрения по-настоящему могущественных людей. Но среди больших дядь он всегда оставался выскочкой. Все эти йельско-гарвардские штучки с их тайным орденом – Эд никогда не был членом братства. А меня никто не приглашал на «первый бал». Мы были местной беднотой. Ясное дело, райончик неплохой, но есть аристократия, а есть нувориши, и мы были нуворишами.

– Знаешь, с моей стороны лужайки все выглядело иначе, – заметил я. – Как Кэрол? Держится?

– Лечится любимой микстурой – у нее одно средство. А ты как? Как дела у вас с Молли?

– Молли ушла, – сказал я.

– Ушла, как в магазин уходят или…

– Совсем ушла. Мы расстались. Прости, изящных эвфемизмов на ум не идет.

– Тайлер, мне так жаль…

– Спасибо, но это к лучшему. Все так считают.

– У нас с Саймоном все хорошо, – сказала она, хоть я и не спрашивал. – Но ему несладко приходится из-за церковных дел.

– Религиозно-политические разногласия?

– У «Иорданского табернакля» возникли какие-то проблемы с законом. Всех подробностей не знаю. Напрямую нас это не касается, но Саймон совсем сник. Ну а ты точно в норме? Голос у тебя какой-то сиплый.

– Переживу, – сказал я.

* * *

Предвыборным утром я собрал пару сумок (чистая одежда, связка книжек в бумажных обложках, медицинский саквояж), заехал к Джейсону, забрал его, и мы направились в Вирджинию. Джейс по-прежнему любил хорошие автомобили, но нам приходилось сохранять инкогнито, поэтому его «порше» мы предпочли мою «хонду». К тому же в наши дни на федеральных автострадах водителям «порше» грозили неприятности. При Гарланде люди с доходом от полумиллиона и выше жили припеваючи, но всем остальным приходилось туго. Достаточно было взглянуть на дорогу: заколоченные торговые центры, вокруг них – яркие вывески розничных складов-магазинов, парковки, где сквоттеры ютились в автомобилях без шин, городки при шоссе, жившие с доходов сети «У Стаки» и штрафов за превышение скорости. Предупреждающие знаки полиции штата гласили: «ОСТАНОВКИ ПОСЛЕ НАСТУПЛЕНИЯ ТЕМНОТЫ ЗАПРЕЩЕНЫ» и «ДЛЯ БЫСТРОГО РЕАГИРОВАНИЯ СЛУЖБЫ 911 НЕОБХОДИМО ПОДТВЕРДИТЬ ЛИЧНОСТЬ». Из-за дорожного разбоя число легковых машин на трассах уменьшилось вдвое. Почти всю дорогу мы были зажаты между восемнадцатиколесными фурами (в весьма плачевном состоянии), а иногда – грузовиками камуфляжной расцветки с надписью «Люди», перевозящими личный состав с одной военной базы на другую.