Спин

– Нет, Тайлер. – Джейсон недовольно поджал губы. – Ты не понимаешь. Это одно и то же. Гипотетики и есть экология фон Неймана.

* * *

Тут я прокрутил в голове всю нашу беседу, потихоньку осознавая, что за создание находится рядом со мной, в одной со мной комнате.

Выглядит как Джейс. Но после всего сказанного я не мог не усомниться.

– Ты общаешься с этой… сущностью? Прямо сейчас, во время нашего разговора?

– Не знаю, можно ли назвать это общением. Общение – это двусторонний процесс, в отличие от моей с ними связи. Реальное общение не было бы столь сокрушительным, а этот процесс меня разрушает. Ночами особенно сильно. Днем поток данных истончается – наверное, сигнал ослабевает из-за солнечной радиации.

– А ночью сигнал усиливается?

– Думаю, слово «сигнал» тоже не подходит. Сигнал должны были передавать оригинальные репликаторы. Этот поток данных я получаю с той же волны, и он действительно содержит информацию, но он активен, а не пассивен. Он пытается сделать со мной то же самое, что сделал со всеми другими узлами сети. По сути дела, Тай, он пытается получить контроль над моей нервной системой и перепрограммировать ее.

Итак, в комнате действительно находилась третья сущность. Я, Джейс и гипотетики. Гипотетики, пожиравшие его заживо.

– И они действительно могут перепрограммировать твою нервную систему?

– Могут попытаться, но безуспешно. Для них я всего лишь очередной узел в сети репликаторов. Биотехнологический препарат, который я себе вколол, чувствителен к их манипуляциям – но не так, как они ожидают. И поскольку они не воспринимают меня как нечто биологическое, то способны лишь убить меня.

– Неужели нет способа оградиться от этого сигнала? Как-то заглушить его?

– Может, и есть, но я его не знаю. Если у марсиан и была такая методика, они не потрудились описать ее в своих архивах.

Окно спальни Джейсона выходило на запад. Комнату заливало розоватое сияние затухающего солнца, скрытого за облаками.

– Но теперь они в тебе. Говорят с тобой.

– Они? Нет, возьмем местоимение получше. Она. Экология фон Неймана – это единая сущность. Не спеша думает, строит свои планы. Но многие из триллионов ее частей – автономные индивидуумы. Зачастую они конкурируют друг с другом и действуют быстрее, чем вся совокупная сеть. Они гораздо разумнее любого отдельно взятого человеческого существа. Например, мембрана…

– Мембрана? Это тоже индивидуум?

– Во всех основных смыслах слова – да. Ее конечные цели продиктованы сетью, но она оценивает события и самостоятельно делает тот или иной выбор. Мы и представить себе не можем, Тай, насколько сложна эта система. Мы всегда считали, что мембрана или есть, или ее нет, что она работает как электрический выключатель или бинарный код. Ерунда. У нее множество состояний и множество целей. К примеру, множество уровней проницаемости. Уже многие годы нам известно, что космический корабль она пропускает, а астероид – нет. Но у нее имеются гораздо более тонкие настройки, вот почему в последние несколько дней человечество не пало жертвой солнечной радиации. Мембрана по-прежнему обеспечивает нам определенную защиту.

– Точных цифр не знаю, но в одном только Вашингтоне тысячи людей потеряли родных с тех пор, как остановился Спин. Мне бы очень не хотелось оказаться на месте того, кто сообщит им, что им «обеспечивают определенную защиту».

– Но это так. Если не в частности, то в целом. Мембрана Спина – это не Бог. Малая птица падает на землю без ее воли. Зато мембрана может сделать так, чтобы малая птица не сгорела в летальном ультрафиолете.

– Но с какой стати?

Тут Джейс нахмурился.

– Не до конца понимаю, – сказал он, – или, быть может, не могу облечь в слова…

В дверь постучали. Вошла Кэрол с охапкой белья. Я выключил и отложил в сторонку диктофон. У Кэрол был мрачный вид.

– Свежие простыни? – спросил я.

– Смирительные, – коротко ответила она (оказалось, белье разрезано на полосы). – Понадобятся, когда начнутся конвульсии.

Она кивнула на окно, на растущие тени сосен.

– Спасибо, – тихо сказал Джейсон. – Тайлер, если тебе нужен перерыв, сейчас самое время. Но надолго не отлучайся.

* * *

Я заглянул к Диане. Между приступами она спала. Я задумался о марсианском препарате, который вколол ей (по словам Джейсона, базовую версию, четыре-ноль), о полуразумных молекулах, готовых захватить плацдарм ее тела и принять бой с чрезвычайно превосходящими силами бактерий ССК; о микроскопических батальонах, что проинспектируют и перестроят ее организм, если только у Дианы хватит сил пережить нагрузку перерождения.

Я поцеловал ее в лоб и нашептал ласковые слова – хотя она, наверное, их не услышала. Закрыл дверь спальни, спустился вниз, вышел из дома и встал на лужайке. Хотелось побыть одному.

Дождь наконец-то перестал – совершенно внезапно, – и в воздухе посвежело. Небо в зените окрасилось в темно-синий цвет. Несколько рваных грозовых туч заслоняли монструозное солнце в том месте, где оно касалось западного горизонта. На каждой травинке покоились капли дождя, крошечные янтарные бусины.

Джейсон осознал, что умирает. Теперь и я начал это осознавать.