Спиноза Б. Избранные произведения

з того, что мы сравниваем вещи между собой, возникают некоторые

понятия, которые, однако, вне вещей не представляют ничего, кроме

модусов мышления. Это очевидно из того, что если бы мы захотели

их рассматривать как вещи, находящиеся вне мышления, то ясное

понятие, которое мы о них имеем, тотчас превратилось бы в смутное. Т

акие понятия суть: противоположность, порядок, согласие, различие, субъект, предикат и еще некоторые другие. Эти понятия

ясно представляются нами, пока мы их не воспринимаем как нечто, отличное от сущности вещей, противоположных или расположенных

в порядке, но считаем их лишь модусами мышления, посредством

которых мы их легче удерживаем или представляем. Поэтому я не

считаю необходимым говорить об этом более, но перехожу к так

называемым трансцендентальным терминам.

ГЛАВА VI

О ЕДИНОМ, ИСТИННОМ И ДОБРОМ

Э

ти термины считаются почти всеми метафизиками за самые общие

состояния сущего; они говорят, что всякое существо (бытие) едино, истинно и добро, даже когда никто о нем не думает. Однако мы

увидим, что следует под ними разуметь, когда мы рассмотрим

каждый из этих терминов.

Е

динство. Начнем с первого, т.е. единого. Говорят, что этот термин

обозначает нечто действительное вне разума, но нельзя указать, что

именно оно прибавляет к сущему. Это ясно показывает, что здесь

смешивают мысленное бытие с действительным благодаря чему ясно

2

79

понятое становится смутным. Мы же утверждаем, что единство

никоим образом не отличается от самой вещи и ничего не прибавляет

к сущему, а есть лишь модус мышления, посредством которого мы

отделяем вещь от других вещей, которые подобны ей или

согласуются с ней каким-либо образом.

М

ножественность. В каком смысле бог может быть назван единым

(unus) и в каком смысле единственным (unicus). Единству

противопоставляется множество, которое также ничего не

прибавляет к вещам и представляет лишь модус мышления, как мы

ясно и отчетливо понимаем это. Я не вижу, что еще остается сказать

о столь ясном предмете. Необходимо только отметить, что бог, поскольку мы его отделяем от других существ, может быть назван

единым; но, поскольку мы постигаем, что не может быть многих

видов бытия (plures esse), обладающих его природой, он может быть

назван единственным. Но, если бы мы захотели точнее исследовать

дело, то я мог бы показать, что бог может быть лишь неточно назван

единым и единственным. Однако для тех, которые заботятся о вещи, а не о словах, этот вопрос не имеет большой и даже никакой

важности. Поэтому мы оставляем это и переходим ко второму

термину, в котором я также тщательно укажу все то, что в нем

ложно.

З

начение выражений «истинное» и «ложное» у толпы и у

философов. Чтобы правильно понять оба выражения: «истинное» и

«ложное», мы начнем со значения слов, откуда станет ясно, что они

лишь внешние наименования вещей и могут быть приложены к ним

лишь риторически. Но, поскольку слова сначала находятся толпой, а

затем употребляются философами, тому, кто ищет первого значения

слова, надлежит узнать, что это слово обозначало сначала у толпы; особенно, когда нет других оснований, которые могли бы быть

заимствованы из природы языка для исследования этого смысла. По-

видимому, первое значение слов «истинный» и «ложный» возникло

из рассказов: истинным называли рассказ, который касался факта, действительно совершившегося, а ложным — рассказ, который

касался факта, нигде не имевшего места. Философы же потом

пользовались этим словом для обозначения согласия или несогласия

идеи с ее объектом (ideatum). Поэтому истинной называется та идея, которая показывает нам вещь так, как она суще-

2

80

ствует сама по себе, а ложной та, которая представляет нам вещь

иначе, чем она существует в действительности. Ибо идеи суть не что

иное, как рассказы или умственные истории природы (historiae naturae mentales). Отсюда эти слова затем метафорически перенесены

на немые предметы. Так, мы называем золото истинным (настоящим) или ложным (поддельным), как будто оно само нам рассказывает, что оно представляет само по себе или чего не представляет.

И

стинное не есть трансцендентальный термин. Поэтому полностью

заблуждаются те, которые считают «истинное» трансцендентальным

термином или состоянием сущего. Скорее, оно может применяться к

самим вещам, но лишь не точно или, если угодно, риторически.

О