Спиноза Б. Избранные произведения

человеческого тела. Таким образом, если человек, движимый гневом

или ненавистью, определяется к сжиманию кисти или опусканию

руки, то, как мы показали во второй части, это происходит

вследствие того, что одно и то же действие может быть соединено с

какими угодно образами вещей. А потому мы можем определяться к

одному и тому же действию как образами тех вещей, которые мы

постигаем смутно, так и тех, которые мы постигаем ясно и

отчетливо. Поэтому ясно, что всякое желание, возникающее из

аффекта, составляющего состояние пассивное, ни к чему не было бы

нужно, если бы люди могли руководствоваться разумом.

Т

еперь мы видим, почему желание, возникающее из аффекта, составляющего пассивное состояние, называется слепым.

5

70

Теорема 60.

Ж

елание, возникающее из такого удовольствия или же удовольствия, которое относится только к одной или нескольким частям тела, а

не ко всем, к пользе всего человека отношения не имеет.

Д

оказательство. Предположим, например, что часть тела А силой

какой-либо внешней причины укрепляется таким образом, что

получает преобладание перед другими частями (по т. 6). Эта часть не

будет стремиться утратить свою силу ради того, чтобы остальные

части тела могли совершать свои отправления. Ибо в таком случае

она должна была бы иметь силу или способность утрачивать свои

силы; а это (по т. 6, ч. III) нелепо. Таким образом, означенная часть, а

следовательно, и душа (пот. 7 и т. 12, ч. III) будут стремиться

сохранять это состояние, и потому желание, возникающее из

подобного аффекта удовольствия, к целому отношения не имеет.

Наоборот, если предположим, что часть А подвергается

ограничению, так что преобладание получают остальные части, то

таким же образом можно доказать, что и желание, возникающее из

неудовольствия, к целому отношения не имеет; что и требовалось

доказать.

С

холия. Таким образом, так как (по сх. т. 44) удовольствие относится

в большинстве случаев к какой-либо одной части тела, то мы

большей частью стремимся к сохранению нашего существования, не

обращая никакого внимания на наше здоровье в целом. К этому

должно прибавить, что те желания, которые преимущественно

обладают нами, имеют (по кор. т. 9) отношение только к настоящему

времени, а не к будущему.

Теорема 61.

Ж

елание, возникающее из разума, чрезмерным быть не может.

Д

оказательство. Желание, рассматриваемое вообще, есть (по 1

опр. аффектов) самая сущность человека, поскольку она

представляется определенной каким бы то ни было образом к

какому-либо действию. Поэтому желание, возникающее из разума, т.е. (по т. 3, ч. III) желание, зарождающееся в нас, поскольку мы

активны, есть самая

5

71

сущность или природа человека, поскольку она рассматривается

определенной к таким действиям, которые адекватно постигаются

через одну сущность человека (по опр. 2, ч. III). Таким образом, если

бы это желание могло быть чрезмерным, то, следовательно, человеческая природа, рассматриваемая сама в себе, могла бы

превышать себя самое, иными словами, была бы способна к

большему, чем к чему она способна, а это явное противоречие. И

потому такое желание чрезмерным быть не может; что и требовалось

доказать.

Теорема 62.

П

оскольку душа представляет вещи по внушению разума, она

подвергается одинаковому аффекту, все равно, будет ли это идея

вещи будущей или прошедшей, или же настоящей.

Д

оказательство. Все, что душа представляет по руководству разума

(по кор. 2 т. 44, ч. II), она представляет под одной и той же формой

вечности или необходимости и (по т. 43, ч. II и ее сх.) с одинаковой

достоверностью. Поэтому, относится ли идея к вещи будущей или

прошедшей, или же к настоящей, душа представляет вещь с одной и

той же необходимостью и с одинаковой достоверностью, и, будет ли

это идея вещи будущей или прошедшей, или же вещи настоящей, она

(по т. 41, ч. II) все-таки будет одинаково истинна, т.е. (по опр. 4, ч. II) все-таки будет всегда иметь одни и те же свойства адекватной идеи.

А потому, поскольку душа представляет вещи по внушению разума, она подвергается одинаковому аффекту, все равно, будет ли это идея

вещи будущей или прошедшей, или же настоящей; что и требовалось

доказать.

С

холия. Если бы мы могли иметь адекватное познание временного

продолжения вещей и определять разумом время их существования, то мы созерцали бы будущие вещи с тем же аффектом, как