Спиральное море

   О, в жизни Византии это было не лучшее время. Система управления, взятая с Земли, не была рассчитана на государство звездных масштабов. И имперский центр, расположенный тогда еще на Земле, с ужасом увидел, как на всех окраинных планетах стремительно формируются чисто феодальные отношения и — параллельно — замкнутые на себя автаркичные экономики. Призрак Средневековья стоял у порога.

   Двести лет назад эти центробежные процессы наконец-то привели к настоящей войне. Крупный нобиль Герасим Мануэлит, чьим наследственным бенефицием была планета Вилена, отказался выполнить приказ Велизария Третьего о допуске на планету имперской ревизионной комиссии. Руководитель этой комиссии, протовестиарий Николай Мамалис, был при попытке высадки убит. Против ожиданий, Герасим Мануэлит не стал оправдываться. Он просто объявил, что выходит из подчинения земного императора и готов к обороне.

   Это был критический момент. Признание поражения означало бы развал империи навсегда — это понимали и на Земле, и на Вилене, и на начавшем уже принимать на себя некоторые столичные функции Ираклии. Но цена победы, как ни странно, могла оказаться еще выше. Вернуть Вилену в имперское подданство теперь можно было только путем большой, серьезной войны. Опыта таких войн в космосе у Византии не было. Рискни имперское правительство создать прецедент, это могло бы привести и к экономическим потерям, и к социальным потрясениям, особенно если бы война затянулась — а кто мог предсказать, как она пойдет?.. Любой "разумно" — то есть традиционно и ограниченно — мыслящий правитель в такой ситуации наверняка предпочел бы пожертвовать одной планетой, чтобы попытаться дипломатическими средствами сохранить оставшееся целое.

   Именно на это Мануэлит и рассчитывал. Он ошибся. Кто-то в центре (Терентий так и не смог доискаться по документам, кто именно) надавил на Велизария, и тот принял решение. Флот из двенадцати тяжелых крейсеров подошел к Вилене и, не вступая в переговоры, открыл огонь по всем ее промышленным центрам. Огненный ад длился полтора часа. А потом небеса перестали пылать, и заговорило радио. Командующий флотом лейтенант-адмирал Никифор Агаллон сообщал, что в случае, если Вилена в течение сорока минут не передаст известие о безоговорочной капитуляции, он применит против планеты тератонные термоядерные заряды — для начала по четыре штуки на каждое полушарие.

   Вилена осталась в империи. Герасим Мануэлит, ничего не дожидаясь, покончил с собой. Двадцать его соратников были расстреляны на Ираклии, прямо на площади перед местным императорским дворцом; эта сцена транслировалась на все византийские планеты. После чего перед имперским правительством встала задача реинкорпорации уцелевшего населения Вилены. Непростая задача, между прочим. С одной стороны, эти люди были потрясены войной, с другой — их психика была искалечена несколькими десятилетиями жизни на планете, на которой Мануэлиты выстроили совершенно чудовищный феодально-тоталитарный режим (оставшиеся в архивах подробности превзошли все ожидания — Терентий даже и не думал, что такое вообще бывает где-то, кроме самых черных литературных антиутопий). И всем стало ясно: больше таких историй допускать нельзя. Ни в коем случае.

   Тогда и были созданы два учреждения, изменившие всю византийскую политическую жизнь: Бюро социальной информации и Департамент логистики.

   Департамент логистики управлял всеми перемещениями людей и грузов между звездными системами. Без санкции Департамента не мог стартовать ни один корабль с двигателем Лангера, кроме кораблей Объединенного флота. Влияние Департамента на экономику было колоссально. В частности, он стремился создавать экономическую специализацию планет, чтобы ни одна из них не была самодостаточной. Знать на местах, конечно, пыталась этому сопротивляться, но пока — не слишком успешно.

   Бюро социальной информации сочетало функции тайной полиции и аналитической службы. Оно имело огромную, очень разветвленную сеть осведомителей на всех планетах и действительно постоянно отслеживало картину общественной жизни в империи, в случае чего принимая жесткие меры. Оперативной структурой Бюро как раз и был Корпус кавалергардов.

   Департамент и Бюро подчинялись императору и никому больше. По положению они были равны, друг с другом не связаны, а правительство со всеми его министерствами не имело к ним никакого отношения, кроме того, что выполняло их приказы. Это была нервная система империи, обеспечивавшая почти мгновенные реакции на уровне единого целого.