Спиритический салон графини Ельской

Подобное меняло положение, однако пока не совсем ясно, в какую сторону. Мария с интересом, но всё ещё неуверенно принялась рассматривать собеседника. «Идеал мужчины» – вот как можно было его назвать. Опрятный: от уложенных волос до кончиков чистых ногтей. Приятные благородные черты лица, сочетающие тонкость и строгость линий: прямой нос, твёрдо очерченные губы с подстриженными тёмными усами, игриво закручивающимися чуть вверх.

И всё же графине было не по себе. Внешняя картина не намекала ни на один изъян. Взгляд – серьёзный и располагающий – побуждал узнать этого мужчину, войти в круг его приближённых и вести долгие упоительные беседы о погоде или искусстве. Притягательность, схожая с действием огня на её сеансах. Магнетизм, за которым вполне мог скрываться обман.

– Вы показались мне несколько уставшей. Что немудрено после вальса. Я слышал от жены, что табак придавал ей силы в такие минуты.

Плечи Марии мгновенно расслабились. Возможно, дурные мотивы она надумала. В конце концов, нельзя же видеть в каждом противника.

– Ваша жена мудра. Могу ли узнать ваше имя?

– Андрей Яковлевич Измайлов.

«Так вот как выглядит самый завидный вдовец города». Имя мужчины часто мелькало в газетах. Князь был юристом, славился добросердечностью, поскольку широко занимался благотворительностью. Да и в целом имел репутацию без изъянов, какими славилась сама Мария в эти дни.

– Надеюсь, я никоим образом не задела вас?

– Что вы, Лидия Семёновна впрямь была необычайно мудра.

Они умолкли, и только сейчас графиня подметила, что князь беспокоился: озирался по сторонам, вертел в руках табакерку с изящной мозаикой на крышке.

– Всё ещё хотите угостить меня табаком?

Андрей Яковлевич смущённо засуетился, поднося коробочку с табаком. Запустив пальцы внутрь, графиня намеревалась взять небольшую горсть, но неожиданно для себя нащупала совершенно иное: цидулку. Поколебавшись с секунду, она всё же достала маленькую свёрнутую записку и искусно спрятала её в руке.

Подобным образом мужчины списывались с любовницами, а придворные плели сплетни, но поскольку Марию нельзя было отнести ни к первым, ни ко вторым, она с тугим комком недоверия в груди наблюдала за мечущимся взглядом мужчины. Казалось, он опасался, что кто-то мог стать свидетелем этой двусмысленной ситуации.

– Очень вас прошу, Мария Фёдоровна, обязательно прочесть. Без посторонних, – заклинал он таким тоном, что возникала твёрдая уверенность: ему нужна помощь. Но что ему могло понадобиться?

И тут промелькнула догадка. Конечно же, он обращался к ней как к владелице спиритического салона. Потому он выглядел таким взволнованным и таинственным.

Глава 6 Деньги, карты, deux idiots

«Через два дня. В салоне. В полночь».

«Коротко и незамысловато». Именно так охарактеризовала Мария послание князя Измайлова. Графиня задумчиво вертела в руках перо, изучая погоду за окном. Подходило назначенное время. И стоило признать, что Андрей Яковлевич как нельзя удачно подгадал все условия. Лило как из ведра. Темень стояла такая, что день было легко спутать с вечером, а вечер – с ночью. А это значит, что даже полная луна не сможет стать свидетелем их встречи.

«Как бы то ни было, пора готовиться». – Графиня зажгла свечи, достала из ящичка веер и скользнула ладонями в две ажурные перчатки: это действо не имело никакого отношения к спиритуализму, но играло не последнюю роль в её собственном ритуале под названием «почувствуй себя ещё более неуязвимой».

Набрав в грудь побольше воздуха, Мария сцепила руки в замок и вперилась взглядом в дверь. Немного погодя колокольчик разразился тревожной трелью и ознаменовал череду новых событий. Не исключено, что оные будут денежными.

Быстрым шагом гость преодолевает расстояние от входа и глубоко кланяется, не забывая снять шляпу модели д’Орсей[14], не столь показательной и высокой, как цилиндр, однако очень с ним схожей.

«Демонстрирует статус, но не кичится», – трактовала Мария говорящую деталь гардероба князя.

– Я обязан вам многим за то, что согласились принять меня. – Андрей Яковлевич поправил и без того безупречную причёску и, ласково растянув губы, аккуратно приложился ими к тыльной стороне ладони графини.

Мария хмыкнула про себя: улыбка мужчины была такой же обольстительной, как если бы ей вдруг улыбнулось пятьдесят рублей. Впрочем, по информации, предусмотрительно раздобытой графиней до сеанса, перед ней и сидела не просто сторублёвая купюра, а целый фрак с карманами, набитыми деньгами, не все из которых принадлежали ему.

* * *

Днём ранее