Список Мадонны

— Доктор Бриен. Он рассказал мне о вашей стычке с Теодором Брауном. Будучи без сознания, вы с кем-то говорили… по-английски. Можно многое узнать, если внимательно слушать, особенно когда вокруг думают, что вы ничего не понимаете.

Прежде чем ответить, Мартин подумал: «Итак, я отправляюсь в это путешествие. А что, если это приведет меня к еще большей уверенности в моих прежних сомнениях? Изменит ли это хоть что-нибудь?»

Де Лоримьер внимательно рассматривал свои длинные пальцы.

— Вполне возможно. Нужно просто посмотреть, не так ли?

Человек, который привел Мартина к дому, внезапно материализовался у стола. Де Лоримьер показал на него рукой.

— Жорж снабдит вас деньгами на дорогу и познакомит с различными опознавательными сигналами, по которым мы узнаем друг друга. Они разные для каждого прихода.

Мартин почувствовал, как его руку взяла чужая рука. Хватка была крепкой.

— Однажды вы высказали свое мнение, мой друг. Теперь отыщите истину. — Шевалье вздохнул и потрепал де Белестр-Макдоннелла по плечу. — Вот видишь, Мартин, даже если Джон или я могли бы отправиться вместо тебя, то я очень сомневался бы в нашей объективности. Мы зелоты. Ты — нет. По крайней мере, сейчас.

На все у тебя есть месяц. Через месяц ты расскажешь мне о реальной готовности «Братьев-охотников» отсюда и до границы, а также силу и расположение наших американских союзников. Первого ноября мы встретимся в доме Анри Бриена. У нас будет еще достаточно времени, чтобы сделать переоценку, если она потребуется. В этом году урожай начали собирать поздно. До середины ноября ничего не произойдет. С Богом, мой юный друг. — Он поднял свой стакан: — За «Братьев-охотников» и за наше дело.

— И за хорошие вести, которые, я уверен, принесет наш юный друг, — сказал де Белестр-Макдоннелл, прикасаясь губами к стакану.

Мартин подождал, пока они оба выпьют. Его лицо не выражало ничего. Когда они опустили свои стаканы, он поднял свой:

— За истину!

Штат Нью-Йорк, прямо у границы с Вермонтом, к западу от Олбурга, 31 октября 1838 года

Наконец Мартин увидел мост, который сначала был едва различим сквозь пелену дождя. Каменная арка моста была приземиста, как ворота в средневековом замке. Под ней была темная бездна, откуда раздавался плеск бегущей воды. Мартин послал свою лошадь вперед и вниз, пока не оказался прямо под дорогой. Он спешился, накинул поводья на кучу камней и перебрался с липкой глины на сухую холодную землю под опорами моста. Присел там, съежившись от холода, и стал вслушиваться в шум дождя над головой. Мартин взглянул на часы. Он мог просидеть здесь еще не более получаса. Нащупав что-то на бедре, вспомнил, что это хлеб. Он выудил его из кармана и принялся жевать, не обращая внимания на воду, капавшую с полей его промокшей шляпы, и ощущая его вкус небом.

Ему хотелось плакать. Его мутило от собственного бессилия так, будто он смотрел на что-то ужасное и не мог отвернуться. Суть была понятна. Все было бесполезно. Революция была не чем иным, как гротескным упражнением в самообмане. Нет, это было еще хуже. Погибнут добрые люди, будут зарезаны, будто свиньи, на тех же самых полях, которые они поклялись освободить. Он посмотрел на руку, белевшую в темноте, как уснувшая рыба. И будет ли он повинен в том, что прольется их кровь? Сможет ли он предотвратить неизбежное? Несмотря на темноту вокруг, он закрыл глаза и подождал, пока стук над его головой и в его груди не прекратится.

* * *

Задолго до того, как он добрался до высокого ухоженного дома в Сент-Олбанс, где Нельсон со своими помощниками замышляли свое громкое возвращение в Канаду, Мартин Гойетт расстался с иллюзиями. С помощью еще одного набора условных знаков ему удалось встретиться с американскими «Братьями» и впервые послушать разговоры о революции на английском. В отличие от того, что он слышал в Нижней Канаде, суждения, которые высказывались здесь, казались пустыми, словно никто из усевшихся за игру понятия не имел о ее правилах. Было похоже, что они принимали себя за шумную толпу сочувствовавших, чья готовность выступить с оружием в руках, конечно, не исключалась, но только в случае уверенности в успехе. Что же касается готовности поставки вооружений, то вообще вряд ли можно было с какой-либо уверенностью сказать что-нибудь даже о его закупке, не говоря уже о наличии. Если не считать разнообразного личного оружия, которое удалось собрать по фермерским домам, американские «Братья» были так же плохо вооружены, как и их канадские товарищи, и, решись они пересечь границу, в чем Мартин серьезно сомневался, оказались бы простым пушечным мясом.

* * *