Сплендор

Он взъерошил пальцами свои волосы и испустил долгий вздох. Если бы только Джульетта осталась на бале-маскараде, вместо того чтобы брать дело в свои руки. Он был зол на нее и вместе с тем понимал, что на ее месте он, вероятно, поступил бы так же. И – в который раз – почувствовал свою схожесть с ней. Ему понятно, почему она так упорно борется за свою сестру. Почему она готова простить Клэр, хотя та – по мнению Джульетты – и совершила нечто ужасное. Клэр – это ее семья. Она всегда была рядом с Джульеттой, помогала ей, поддерживала ее, была для нее единственным родным человеком.

Как Стелла и Тео для него самого. Разорвать такие узы нелегко. Хотя Стелла и обманула его, это не отменяет всего того добра, которое она сделала ему. Она и Тео – это единственные его родные люди, других у него нет. И он предан им, как Джульетта предана Клэр.

Внимание Анри привлек глухой далекий шум – это толпа гостей поднималась по главной лестнице. Бал завершился, и гости возвращались в свои номера.

Все. Время вышло.

Он надеялся, что Джульетта сумела ускользнуть из отеля, унеся с собой воспоминания своей сестры. Потому что, хотя он и может отложить исполнение приказа Стеллы, пока не найдет другого решения, он никогда не сможет заставить себя предать ее. Если Джульетта все еще остается в «Сплендоре», у него нет выбора.

Ему придется удалить ее воспоминания.

В отеле стояла мертвая тишина, но остатки иллюзий все еще висели в воздухе, словно призраки. На стенах плясали тени акробатов и воздушных гимнастов, там и сям мерцал и гаснул свет, звучала мелодия, такая тихая, что ее нельзя было разобрать, но Анри знал – если бы рядом оказались гости, они бы все как один принялись напевать этот мотив.

Так запах дыма костра продолжает пропитывать твою одежду еще долго после того, как угасают последние его угли, словно цепляясь за жизнь.

Фантазия и реальность – это как две ревнивые соперницы, каждая из которых хочет занять место другой.

И сейчас Анри не устраивала ни одна из них.

Он часто задавался вопросом о том, какой бы была его жизнь, если бы Стелла и Тео не взяли его к себе. Сумел бы он обнаружить в себе способность к волшебству? Если бы он вырос вдалеке отсюда, привлекала бы его вообще идея, на которой зиждется «Сплендор»? Испытывал бы он неудовлетворенное желание поплавать с акулами или пролететь над землей, сидя на спине гигантской птицы?

Анри распахнул дверь, ведущую в крипту, и захлопнул ее за собой. Воздух был полон пара.

Он попытался глубоко дышать, чтобы волшебство успокоило его, но из этого ничего не вышло. Его грыз страх. Он не стал спускаться к Озеру Омаров, а вошел в потайной коридор и направился к номеру 718, надеясь, что Джульетты там не будет.

До него донеслись голоса, и у него упало сердце.

– …вам незачем было отдавать его самой, – сказала Кэли. – Я могла бы сделать это утром. – В ее голосе звучало беспокойство.

– Мне это было нетрудно. К тому же мне не терпелось избавиться от него, и я не хотела ждать до утра. Это был великолепный костюм, но, если честно, немного неудобный и громоздкий. К концу вечера мне хотелось одного – одеться во что-то обычное, вы меня понимаете?

– Конечно, – ответила Кэли, и Анри пожалел, что не может видеть выражения ее лица. Вероятно, она смекнула, что Джульетта обвела ее вокруг пальца, но не может понять, как. – Просто мне жаль, что вы не дали мне знать, что вам в нем неудобно. Мы бы переделали его.

– Но как я смогла бы вас найти? Не могла же я просто отправиться бродить по отелю, не так ли?

Анри подавил смех.

– И он был не так уж неудобен, – непринужденно продолжала Джульетта. – Он просто немного мешал. Вы когда-нибудь пробовали танцевать, имея сзади распушенный павлиний хвост?

– Нет, не пробовала.

– И поверьте мне – не стоит.

Анри прислонился к стене, прислушиваясь к тому, как каждая из них пытается выудить что-нибудь у другой и в то же время не проговориться.

Преимущество в этой словесной дуэли явно было на стороне Джульетты. У Кэли определенно имелись какие-то подозрения, но не может же она побежать к Стелле и сообщить, что что-то пошло не так, если она сама не знает, что именно. И вряд ли ей хочется признаться, что сегодня вечером она провалила ту единственную задачу, которая у нее была.

У Анри сдавило грудь, когда он осознал, что болеет за Джульетту. Он обманывал себя, когда воображал, будто его преданность Стелле перевешивает все остальное. Как бы он ни был привязан к Стелле, он вовсе не хотел, чтобы ей удалось заставить Джульетту погрузиться в тупое забвение. У него не было желания заставлять ее забыть Клэр. Или его самого.

Должен же быть какой-то способ выиграть время. Возможно, он мог бы ненадолго забрать воспоминания Джульетты, чтобы убедить Стеллу в том, что он решил проблему, а затем вернуть их до того, как Джульетта покинет отель. Но что ему делать, когда, обретя свои воспоминания вновь, Джульетта будет в ярости от его предательства?

И, даже если бы этот план сработал, это не избавило бы его от моральной дилеммы – Джульетта никогда не давала разрешения на то, чтобы какие-то ее воспоминания были удалены.