Сплендор

Тео вернулся туда, где Джульетта и Анри стояли возле мертвого тела Стеллы.

– Нам надо найти, где ее похоронить, – сказал он.

– Тебе придется делать это самому, – ответил Анри. – «Нас» больше нет.

На лице Тео отразилось удивление, затем боль. Он был готов проститься со Стеллой, но не ожидал, что ему придется потерять также и Анри.

Джульетта посочувствовала ему, но она видела достаточно воспоминаний, чтобы понять. Тео знал не обо всем том, что творила Стелла, но он знал достаточно. И, когда у него была возможность защитить Анри, он этого не сделал.

– Куда ты пойдешь? – спросил он, и голос его дрогнул.

Анри взглянул на Джульетту, затем снова на него.

– Не знаю.

Джульетта ощутила приятный трепет, подумав, что, возможно, он собирается остаться с ней. Но не исключено, что он хочет только помочь ей восстановить отношения с Клэр, после чего у него начнется новая жизнь.

– Я увижу тебя снова? – спросил Тео.

– Этого я тоже не знаю.

– Мне следовало сделать больше.

– Это точно.

– Прости меня, мне так жаль.

– Я знаю. – Тон Анри был мягок, в нем не было ожесточения, но он также ничего не обещал.

Тео поднял тело Стеллы, долгим взглядом посмотрел на Анри и пошел прочь. У него был сломленный вид.

Возможно, из них двоих Стелле повезло больше. Она погибла прежде, чем осознала, что потеряла все. А на Тео будет теперь давить осознание всего того, что не сбылось.

Джульетта надеялась, что он сможет начать жизнь с чистого листа и обрести покой. И, возможно, когда-нибудь они с Анри смогут вновь обрести друг друга.

После всего пережитого Джульетта ожидала, что Белль-Фонтейн покажется ей иным, не таким, как прежде, однако перемена все равно удивила ее. Идя по улицам, они с Анри проходили мимо тех же самых кафе с полосатыми навесами и столами из кованого железа, мимо тех же самых кондитерских, в витринах которых были выставлены замысловатые десерты, мимо тех же самых цветочных магазинов, полных букетов. И все же что-то в городе переменилось, хотя Джульетта не смогла бы сказать, что именно.

Возможно, дело было в том, что чары красоты больше не действовали на нее так, как прежде. А может быть, в том, что теперь она знала – под флером этих чар может скрываться нечто безобразное.

Анри шел рядом с ней, не говоря ни слова, и повисшее между ними тяжелое молчание было похоже на ветку, облепленную льдом, которая вот-вот треснет. Они были в безопасности, но на душе у них было неспокойно, и Джульетта чувствовала, как по коже ее бегают мурашки.

Несколько раз Анри делал судорожный вдох, будто готовясь что-то сказать, но затем передумывал.

– Ты вовсе не обязан идти со мной, – сказала наконец Джульетта, – если сам ты этого не хочешь.

Анри остановился, на миг черты его исказила мука, и Джульетта сразу поняла, что превратно истолковала его молчание, и ей отчаянно захотелось взять свои слова обратно.

– Ты бы предпочла, чтобы я ушел?

– Нет, я не это имела в виду. Я…

– Я тебя понимаю, – перебил ее он. – Она твоя сестра, и после того, что я сделал, у меня нет права…

Джульетта коснулась его локтя:

– Анри, о чем ты?

– Я так и не попросил у тебя прощения за то, что забрал воспоминания Клэр. – Джульетта склонила голову набок. Разве? Она провела столько времени внутри его собственных воспоминаний, что ей стало казаться, будто она может читать его как открытую книгу. Сожаление и раскаяние были написаны на его лице все последние дни, и ей ни разу не пришло в голову, что он не выразил их вслух. – Прости меня, Джульетта, мне так жаль.

– Ты не знал, чем на самом деле занимается Стелла, когда помогал ей.

– Да, не знал… – Анри засунул кулаки в карманы, – но должен был знать. Я так зол на Тео за то, что он не раскусил обман Стеллы. За то, что он верил ее отговоркам, даже когда видел, что они лживы. За то, что он не защищал меня. Но ведь я делал то же самое. Я верил ей и позволял использовать себя в качестве орудия, чтобы творить зло. Если я не могу простить Тео, то как я могу ожидать, что ты простишь меня?

– Возможно, этого не надо ожидать. Возможно, надо просто попросить прощения и надеяться на лучшее. Во всяком случае, именно так я собираюсь вести себя с Клэр.

Анри сдвинул брови:

– О чем ты? За что тебе просить у нее прощения?

Джульетта вздохнула:

– Всю свою жизнь я хотела убежать от реальности. Когда мы с Клэр были маленькими, я думала, что другие дети – те, кто имел дом и родителей, – живут идеально. И была убеждена, что, если мне удастся отыскать тайный ключ к их жизни, мне никогда больше не придется грустить. Вот почему мне так хотелось попасть в «Сплендор».

– Ты думала, что это и есть тот самый тайный ключ?

– Глупо, не правда ли?

– Разумеется, нет. Но при чем тут Клэр?

Джульетта ткнула носком ботинка в траву, пробивающуюся сквозь булыжную мостовую.

– Мне так хотелось фантазий, что я сделала фантазию из своей собственной сестры.

– Как это?