Сплетня

На улице листья кружатся по тротуару, а в воздухе повисла туманная дымка, от которой першит в горле. Я знаю, что мне нужно идти прямо домой. Сегодня мама забрала Альфи из школы и вернется ко мне, чтобы посидеть там с ним, пока я буду присматривать за детьми Тери. Но она не ждет меня раньше чем через полчаса, а мне необходимо подышать свежим воздухом и проветрить голову. Я должна все обдумать.

Я иду в направлении «Камней и рун», глядя на серую стену моря на горизонте в конце дороги. На несколько секунд я пытаюсь представить, как эта стена неумолимо движется мне навстречу, уничтожая все на своем пути, словно в сцене из фильма-катастрофы.

Я моргаю, прогоняя это видение, и спешу к магазину. Как отреагирует Майкл, если история с Соней Мартинс получит продолжение? А что, если эти обвинения — правда? Кажется, он твердо убежден, что Салли Макгоуэн проживает здесь, и надо сказать, между нею и Соней Мартинс заметно поразительное сходство. Но даже если и так, ее наверняка перевезут и дадут новое имя. Возможно, ее уже нет в городке.

Однако и в этом случае ей не может быть гарантирована безопасность, поскольку теперь люди узнают, как она выглядит. Действующий запрет для прессы не имеет особого значения — какой-нибудь полный ненависти псих выложит ее фотографию в «Твиттере», и эта история станет «вирусной».

Но нет, это не она. Я уверена.

Чем ближе я подхожу к «Камням и рунам», тем отчетливее понимаю, что возлагаю все свои надежды на то, что магазин будет открыт, как всегда. Что я снова уловлю ароматы из открытой двери и увижу Соню Мартинс в ее обычной позе за прилавком, обслуживающую очередного покупателя, в то время как другой посетитель мирно бродит среди ароматических свечей.

Поравнявшись с магазином, я вижу, что его дверь закрыта. Моя челюсть отвисает.

Но — вот она, здесь! Съежилась за стойкой, закутавшись в просторный шерстяной джемпер и скрестив на груди руки. Я облегченно выдыхаю. Дверь просто прикрыта, чтобы в помещение не проник холод, вот и все. Однако, когда я останавливаюсь перед витриной, делая вид, что разглядываю искусно расставленные статуэтки, амулеты и книги, то замечаю выражение ее лица. Этот безжизненный, застывший взгляд. Кто-то сказал ей. Она знает. Она поднимает глаза, и наши взгляды встречаются. Теперь она смотрит прямо на меня, словно уверена, что я пришла поглазеть. Я вспоминаю вчерашнюю фразу Барбары: «Джоанна, ты не об этом говорила в Книжном клубе?» — и меня тошнит. А что, если в этой толпе был кто-то из друзей Сони Мартинс? Вдруг ей рассказали о том, что слышали, и описали меня? Может, поэтому она глядит на меня так, будто я во всем виновата?

Это не закончится фотографиями в витрине магазина. Уж я-то знаю. Слухи подобны семенам, разбросанным по ветру. Неизвестно, где они взойдут, но они взойдут. Осядут в трещинах и расщелинах, пустят прочные корни. Дадут побеги. Не имеет значения, истинны они или ложны. Чем чаще их пересказывают, тем быстрее они растут. Как бобовые стебли, колышущиеся в воздухе. Может, мне следует нарушить свое молчание, раз и навсегда? Отдаться на растерзание гавкающей своре. Вот чего хочет толпа. Они всегда этого хотели. Мои страдания стоят того, чтобы о них услышал весь мир. В последнее время эти мысли приходят ко мне все чаще и чаще. Я жажду признания. Это очень странные чувства — тоска пополам со страхом. Что, если кто-то видел меня? Что, если они заглянули в мои глаза и теперь знают, кто я? Что, во имя небес, произойдет теперь? Какая чертовщина?

Глава 14

От всего этого моя голова идет кругом, и я уже собираюсь позвонить Тери, чтобы отменить сегодняшний визит, но в конце концов не позволяю себе так ее подвести; кроме того, не стоит пятнать свою репутацию в сообществе нянь еще до того, как я приступлю к работе. Надеюсь, смена обстановки поможет мне привести мысли в порядок и понять, как реагировать на предложение Майкла.

Монктоны живут, пожалуй, на самой красивой улице Флинстеда — Уотерфилд Гроув. Их дом — это большая вилла, которая, должно быть, стоит не меньше восьмисот тысяч фунтов.