Сплетня

— Празднование Хеллоуина может быть весьма спорной темой, — произносит он и умолкает. У него такой вид, будто он силится придумать что-то дипломатичное. Он, наверно, считает, что я не одобряю Хеллоуин по религиозным соображениям.

— Нет, вы не поняли. Я не против Хеллоуина. Но я категорически против того, чтобы вы выделяли моего сына таким отвратительным образом.

Мистер Мэтьюз хмурится:

— Извините, я на минутку. Разрешите мне сходить и принести фотографию, о которой идет речь.

Пока я жду его возвращения, мое дыхание становится ровнее. Что я здесь делаю? Не слишком ли остро реагирую? Не позволяю ли своему воображению вновь разыграться? Если бы не история с Салли Макгоуэн и всем, что я о ней читала, если бы не дурацкие твиты, я бы даже не задумалась об этом. Может, я недостаточно внимательно присмотрелась, и на снимке были и другие дети с ужасными штуками, пририсованными в фоторедакторе? Вполне вероятно, что от шока я их не заметила, выхватив взглядом только Альфи в забрызганной кровью рубашке. И этот нож. Возможно, там были и другие дети, оставленные, как и Альфи, в узнаваемой форме начальной школы Перридейл с пятнами крови на рубашках. Ножей в груди у них не было, но пусть даже и так. Это просто ужасное совпадение. Случайное кликание компьютерной «мышью».

И Альфи ведь даже нисколько не расстроился. Ему, наоборот, понравилось, верно? Я вспомнила, как он шатался в коридоре, изображая зомби и дурачась с другими мальчишками. А теперь я выставила себя полной дурой. Испортила ему минуту славы.

Мистер Мэтьюз возвращается через несколько минут с фотографией и садится, чтобы уделить ей все внимание. Я наблюдаю, как его брови хмурятся, как морщины на лбу углубляются и лицо мрачнеет. Он обдумывает, что мне сказать. Затем поднимает взгляд и кладет фотографию на стол между нами. Я закрываю глаза, замирая от смущения. Я должна извиниться за то, что устроила сцену, и убраться отсюда как можно скорее.

И тут мистер Мэтьюз начинает говорить:

— Я очень сожалею об этом, мисс Критчли. Я прекрасно понимаю, почему вы так расстроены. Но тут дело в том, что… никто на самом деле не знает — кто это сделал. По словам миссис Хейнс, она нашла фотографию в ящике для корреспонденции, когда пришла сегодня утром, и предположила, что кто-то из родителей оставил ее там в шутку. На собрании она показала ее другим сотрудникам, и все посчитали, что это действительно остроумно. Никто из них не заметил… — Директор делает паузу и смотрит на фотографию. — Никто не заметил, что Альфи выглядит так… так отличается от всех остальных. — Он откидывается на спинку стула и вздыхает. — Это не должно было попасть на доску объявлений. Я могу только принести извинения.

Мне требуется пара секунд, чтобы осознать его слова. Выходит, фотографию сделал не кто-то из сотрудников — миссис Хейнс нашла ее сегодня утром в ящике для корреспонденции. А это значит, что они понятия не имеют, откуда она взялась.

Во рту у меня пересыхает. Мистер Мэтьюз не думает, что я поднимаю шум из-за пустяков. Он не просто пытается утешить чрезмерно заботливую мать. Он явно обеспокоен тем, что увидел. Потому что кто-то намеренно выделил Альфи.

Мои внутренности будто завязываются в тугой узел. Из всех тридцати детей в классе кто-то сознательно выбрал моего сына, чтобы изобразить его с ножом в груди.

Глава 23

— Но я хотел рассказать Джейку и Лиаму о своем костюме Дарта Вейдера! — хнычет Альфи, дергая меня за руку в попытках остановить. Типичная для меня ситуация — в первое же утро, когда сын проявил хоть какой-то энтузиазм по поводу школы, тащить его домой.

— Извини, дорогой, но сегодня мы должны сделать кое-что еще.

Я иду слишком быстро для его маленьких ножек. Ему приходится почти бежать, чтобы не отстать от меня, однако я не замедляю шаг. Не могу, пока мы не доберемся домой в целости и сохранности.

— Но ты же говорила, что, если я не стану ходить в школу, полиция тебя отругает, — говорит сын высоким и дрожащим голосом. Он на грани слез.

— Ты прав, я так и сказала. И если ты будешь сидеть дома каждый день, то у меня будут неприятности, но ведь это только на сегодня, Альфи. Я забыла, что должна сделать кое-что очень важное.

— Что, мамочка?

Я ломаю голову, пытаясь что-нибудь придумать. Ненавижу ему лгать, однако я ни за что не вернусь домой без него — я буду ужасно волноваться. Тот, кто принес фотографию в школу, вошел туда совершенно беспрепятственно. А значит, это был кто-то, привезший собственного ребенка либо работающий там. Учитель? Миссис Хейнс или ее помощница? Уборщица ранним утром? Это мог быть кто угодно. Как я могу оставить сына там, если не знаю, кто это сделал и на что они еще способны? Вы думаете, что ваши дети в безопасности в школе, но так ли это? Так ли это на самом деле?

— Я ведь все равно смогу пойти на вечеринку к Лиаму, мама? Ты же разрешишь мне, правда?

Черт побери. Вечеринка. Я не могу запретить это Альфи — не тогда, когда он так ждет ее, а Кей взяла на себя хлопоты по изготовлению его костюма.

— Не беспокойся о вечеринке, Альфи. Я как-нибудь с этим разберусь, обещаю.