Сплетня

Когда мы возвращаемся домой, Альфи уже рыдает. Что же я за мать, если не позволяю ему остаться в школе с новыми друзьями, практически волоча его по улице, чтобы поскорее попасть домой?

Проходит добрых пятнадцать минут, прежде чем мне удается его успокоить, но он все еще мрачен и замкнут.

— Я хочу к папе, — говорит он, выпячивая нижнюю губу.

— Папе сегодня нужно было вернуться в Лондон, чтобы встретиться с парой, которая хочет снять его квартиру. Ты же знаешь. Он вернется завтра.

— Тогда я хочу к бабушке.

Я вздыхаю:

— Если ты будешь хорошим мальчиком и немного тихо поиграешь, мы позвоним бабушке и посмотрим, не захочет ли она заглянуть к нам. Ладно?

Альфи кивает. Его нижняя губа снова начинает дрожать. Я сажаю его к себе на колени и крепко обнимаю.

— И конечно, ты можешь пойти на вечеринку к Лиаму.

Альфи спрыгивает на пол и исполняет дурашливый танец. Я прощена. Наконец-то. Я медленно выдыхаю и иду на кухню, чтобы сварить кофе и позвонить по телефону. Дэйв говорит: «Без проблем» — когда я вру, будто должна отвезти Альфи к врачу; но вряд ли он в восторге от того, что я беру отгул сразу после недельного отпуска. Я чувствую себя ужасно, подводя его, однако разве у меня есть выбор? Я обещаю, что управлюсь так быстро, как только смогу.

Звонок в дверь пугает меня. На пару секунд я замираю, собираясь проигнорировать его. Я никого не жду, так что это, вероятно, бродячий торговец из тех, кто ходит от двери к двери. Обычно они не задерживаются дольше минуты. Но Альфи уже выглядывает в щель для писем и кричит мне, чтобы я подошла и открыла дверь.

Когда я вижу Кей, стоящую на пороге с красным световым мечом в руке, мое облегчение настолько огромно, что я захожусь в нервном смехе.

Она проходит внутрь, размахивая мечом.

— Каждому Повелителю Ситхов нужен свой световой меч, — декламирует она, передавая его в маленькие нетерпеливые руки Альфи. — Но тебе следует быть с ним очень осторожным. Потому что он сделан из картонных трубок, клейкой ленты и липкой бумаги.

Альфи бежит с ним наверх, издавая жужжащие звуки светового меча. Кей, смеясь, следует за мной на кухню.

— Я думала, он в школе.

Я собираюсь выдать ей ту же ложь, что и Дэйву, но внезапно мои глаза наполняются слезами, и я выкладываю все как есть.

— А теперь послушай, — произносит она, когда я заканчиваю. — Кто бы ни сделал эту фотографию — это не Салли Макгоуэн. Такого не может быть. — Она берет у меня из рук банку с кофе и, зачерпывая оттуда ложкой, насыпает его в две чашки. — Судя по всему, что я о ней читала, она стала другим человеком. Это женщина, пытающаяся оставить прошлое позади и вернуться к нормальной жизни.

Я позволяю ей наполнить чашки кипятком и достать молоко из холодильника. В своем нынешнем состоянии я бы, наверно, расплескала все это на стол.

— Но что, если это не так? Вдруг она каким-то образом ухитрилась получить работу в школе? — не унимаюсь я.

Кей помешивает кофе.

— Всех потенциальных работников там проверяют через полицию. Такого никогда не могло случиться.

— Вообще-то могло. Тот, кто находится под программой защиты, известен полиции не больше, чем нам. Только очень небольшая группа людей знает, кто она и где проживает. Два или самое большее три человека, исходя из того, что я читала.

Кей хмурится:

— Но если она попытается устроиться на работу, связанную с детьми, специальная компьютерная программа обязательно выдаст какое-нибудь предупреждение. Что-то вроде особого значка. — Она протягивает руку и касается моего запястья. — Не то чтобы я слишком хорошо разбиралась в подобных вещах, но я уверена — ей не позволили бы получить работу в школе.

Она права. Ну конечно, права. Такой человек, как Макгоуэн, никак не мог попасть в школу. Местная администрация не стала бы рисковать.

— Это было очень давно, — продолжает Кей. — Она была совсем ребенком. И подумай сама — наверняка мы услышали бы об этом, если бы имелись основания предполагать, что она представляет опасность для общества? Я имею в виду того, другого — который убил в лесу тех маленьких девочек в девяностых. Он всегда в новостях, не так ли? Потому что он постоянно совершает новые преступления.

Мы идем в гостиную и садимся пить кофе. Я уже чувствую себя лучше.

— Вы правы. В смысле, зачем ей подвергать себя риску просто из-за сплетни? — Я ставлю свой напиток на стол между нами. — Но факт остается фактом: кто-то изготовил эту ужасную фотографию. Кто-то решил показать моего сына с ножом, торчащим из груди. И, возможно, это тот же самый человек, который преследует меня в «Твиттере».

Кей снова хмурится:

— Ты о чем вообще?

Я достаю из сумки телефон.

— На меня подписалась некая Салли Мак. Она размещает в «Твиттере» цитаты о слухах.

Кей принимает озадаченный вид:

— Салли Мак?