Спокойной ночи, красавчик

Сэм сдвигается на край матраса и тянется за шпателем. Засунув его за пояс, он свешивает ноги с кровати и опускает закованные ступни на пол. Затем хватается за спинку кровати и приподнимается, не сводя глаз с кресла, стоящего в шести футах от него.

– Должен признать, – вставляет отец. – Я сильно сомневаюсь, что он сможет добраться до этого кресла.

Сэм отцепляется от кровати и делает шаг вперед. – Слишком неустойчив, – комментирует отец. Сэм делает еще один шаг. – Движение вперед скомпрометировано. Иииии… он упал.

Сэм тяжело ударяется об пол. Игнорируя боль, он приподнимается на локтях и подтягивается к креслу. – Ладно, – бормочет Тедди. – Он это сделал. Он на месте. – Сэм затаскивает себя в кресло и толкает его к двери. Тяжело дыша, он вынимает из-за пояса шпатель, и на ум ему вдруг приходит девичье имя. Ребекка Киркпатрик, лето перед вторым курсом. Она была на два года старше, и у ее семьи был летний домик на озере Поэзия, в сорока минутах езды к северу. Дважды они прогуливали школу и ездили туда на ее желтом джипе, где Сэм пользовался кредиткой, которую дал ей отец Ребекки, чтобы открыть замок на задней двери.

Сэм просовывает лезвие шпателя между дверной рамой и замком, вспоминая, как он это делал. Ребекка сидела на траве, скручивая косяк, а Сэм сфокусировался на том, чтобы кончиком кредитки подцепить край замка и отодвинуть его в сторону, открывая дверь ко всем чудесным вещам, которые ожидали его в той комнате…

– Ну, ей-богу, вы только посмотрите! – мурлычет Тедди из Фредди, когда замок щелкает, открываясь. – Он это сделал. Старина Статс и вправду открыл дверь.

– Я сумел! – Сэм задыхается от восторга, представляя себе рев воображаемой толпы. – Охренеть, я смог! – Он засовывает шпатель обратно за пояс и распахивает дверь в коридор, чувствуя головокружение. Там резко воняет сосновым химическим дерьмом, которым Альберт три раза в неделю намывает свою комнату. Отталкиваясь руками, Сэм проезжает на кресле по коридору и попадает в кухню с яблочно-зелеными стенами. Задняя стена здесь покрыта каскадом листьев как минимум дюжины висячих растений. Сэм подумывает остановиться и поискать в ящиках нож, но катится в гостиную, где из огромного панорамного окна открывается вид на небо, которого он не видел уже восемь дней. Снаружи льет дождь. Сэм представляет себе капли дождя на своей сухой коже, подкатывается к входной двери и тянется к ручке.

– Первый страйк[59], – тихо говорит Тедди притихшей толпе.

Сэм дергает дверную ручку. Нет-нет-нет-нет-нет.

– Этот парень его запер. – Заключает Тедди. – Что за неудача.

Сэм быстро подъезжает к столику в прихожей и выдвигает тонкий ящик. Протягивает пальцы к задней стенке и вытаскивает единственный ключ на ярко-оранжевом брелоке с надписью «Гэри Унгер, Слесари Гэри Унгера». Сэм возвращается к двери и вставляет ключ в замок. Он не подходит, и Сэм точно знает, почему. Это ключ не от этой двери. Он от кабинета Сэма – точно такой же квадратный ключ, что и у Сэма на брелоке. Ключ, которого у Альберта не должно быть.

– Ничего страшного, – говорит Сэм толпе, швыряя ключ на пол и снова хватаясь дрожащей рукой за шпатель. Он это уже проделал, и сможет снова. Он ощущает соленый привкус пота на губах, когда просовывает шпатель между дверью и рамой, двигая его вверх, а затем вниз…

Щелчок.

– Второй страйк, – шепчет отец Сэма.

Сэм вытаскивает только деревянную ручку шпателя; металлическое лезвие застряло в двери. – Нет, – шепчет он, протягивая к нему руку. – Вылезай обратно. – Он колотит в дверь, пытаясь освободить кусок металла. Бесполезно.

– Похоже, пришло время для плана Б, – предлагает Тедди.

Окно. Сэм катится в гостиную и, цепляясь за подлокотник дивана, подтягивается поближе к окну, чтобы разглядеть дом Сидни Пиджен сквозь живую изгородь на краю владений Альберта. Из трубы идет дым. Кто-то дома.

– Время уходит.

– Заткнись, папа, – шепчет Сэм, раздумывая над вариантами. – Я могу разбить окно и позвать на помощь. Кто-нибудь в доме Сидни меня услышит.

– Это что, шутка? – Бормочет Тед. – Никто не услышит его здесь, наверху.

– Я могу разбить стекло и выпрыгнуть в окно.

– И что потом? – усмехается отец. – Он окажется со сломанными ногами, да еще и в осколках стекла, застрявшим в розовом кусте? Это то, что я называю трижды проигрышной ситуацией.

Сэм оглядывает комнату, подмечая детали. Ярко-голубые стены, увешанные большими абстрактными картинами. Мягкий белый ковер. Диванчики с цветочным рисунком. Не тот дизайн, которого ожидал Сэм.