Спрятаться не поможет

– Ну а краски-то какие были? – настойчиво спросила секретарь. К счастью, я не была абсолютно безнадежна в плане искусства – уж чем дети рисуют, знала, поэтому заявила:

– Гуашь, акварель, масло.

– Вот это да! – изумилась женщина. – Это детская художественная школа была? Надо же, я не знала, что детям масло дают, номер школы какой был?

Я поняла, что сболтнула что-то не то, поэтому стала выкручиваться из создавшейся ситуации:

– Это не в Тарасове было, я ведь во Владивостоке родилась, там и училась. У нас в городе много художественных школ, я училась в первой.

Понятия не имею, как на моей родине обстоят дела с художественным образованием, но, похоже, Инна Федоровна тоже об этом не знала. Она протянула:

– Надо же, хорошая у вас школа была… Ну что ж, удачи вам, надеюсь, вы хорошо сдадите вступительные экзамены и поступите к нам в училище! Если что – художественный магазин есть на первом этаже, можете приобрести там необходимые материалы!

Я с облегчением вздохнула про себя. Секретарь не поняла, что рисование и я – вещи несовместимые, и то хорошо. Поблагодарив Инну Федоровну, я попрощалась с женщинами и, взяв свой экземпляр договора, покинула учебную часть.

Прозвенел звонок с урока. Я посмотрела на часы – начался обеденный перерыв. Я написала Кире сообщение, в котором спросила, все ли у нее в порядке. Спустя некоторое время пришел ответ – девушка собиралась пойти в столовую. Мы договорились встретиться в коридоре на первом этаже.

Когда Кира спустилась вниз, мы вместе направились в столовую, где я уже была в образе журналистки Татьяны Камышниковой. В том, что абитуриентка познакомилась со студенткой живописного отделения, не было ничего особенного – теперь можно было спокойно общаться, не боясь вызвать ненужных подозрений.

– Вы себя нормально чувствуете? – спросила я, внимательно глядя на девушку. Мне не понравился ее внешний вид – она была слишком бледной и какой-то изможденной.

– Все в порядке, – ответила Кира. – Немного устала от рисунка. Следующие две пары живопись, мне надо доделать натюрморт.

– Я записалась на курсы, как и говорила, – сообщила я. – Вы не собираетесь уходить домой раньше?

– Нет, конечно, – покачала головой девушка. – Мне очень многое надо сделать, если можно, я бы хотела задержаться хотя бы до шести часов… Хотя не знаю, как дело пойдет, иногда у меня ничего не получается…

– В любом случае напишите мне, если у вас что-то изменится, – попросила я. Мы зашли в столовую, где уже толпились голодные студенты. Кира выбрала дальний столик возле окна, подальше от кассы.

Девушка вытащила из рюкзака термос и контейнер с овощным салатом, я не стала себе ничего заказывать. Есть мне не хотелось – совсем недавно я перекусила салатом, поэтому я уселась напротив девушки, ничего себе не заказав.

– Во время занятия не заметили ничего особенного? – поинтересовалась я. Кира вытащила чайную ложку из пакета и, открыв контейнер, пожала плечами.

– Вроде ничего, – произнесла она. – Все только и говорят о практике в лагере…

– Куда вы не собираетесь ехать, верно? – спросила я. Кира кивнула.

– Думаю, это плохая идея, – заметила она. – Жаль, конечно, но что поделаешь…

– А если я поеду с вами, вам будет спокойнее? – я внимательно посмотрела на девушку. Та со вздохом проговорила:

– Мне не хочется вас обижать, но… Но я не могу поехать. Я не смогу там спокойно рисовать, а зачем ехать, если не заниматься этюдами? Лучше отсижусь дома, точнее, буду ходить на пары. Сергей Николаевич не едет, да и некоторые ребята из нашей группы остаются. Едут только те, у которых нет долгов по учебе.

– И все же мне кажется, вам надо поехать, – твердо проговорила я. – Оттого, что вы останетесь в городе, ничего не изменится, а если мы с вами поедем на вашу практику, вполне возможно, преступник допустит ошибку и обнаружит себя. В училище на вас напасть не могут – здесь пропускная система, к тому же вы постоянно находитесь на виду. Вы же хотите, чтобы я поскорее нашла человека, который отправлял вам письма?

– Хочу, но мне совершенно не хочется, чтобы меня убили! – Кира ожесточенно разломила ломтик помидора ложкой, точно несчастный овощ был в чем-то виноват. – Или специфика вашей работы – подставлять клиента под пули?

– Под пули никого, кроме себя, я не подставляю, – заявила я. – Моя работа – защищать вас, и можете мне поверить, я никогда не стану рисковать вашей жизнью. Но мне нужна ваша помощь. Помните, вы обещали слушаться меня? Так вот, если я решу, что нужно ехать на практику, вам придется поехать. Иначе я просто не смогу вам помочь и выполнить свои профессиональные обязанности.

Кира пожала плечами, ничего на это не ответив. Она зачерпнула салат и принялась медленно пережевывать пищу, избегая моего взгляда. Я не стала ничего говорить – в конце концов, мне самой надо узнать, каким образом я смогу поехать в лагерь вместе со студентами. Этим я и планировала заняться во время подготовительных курсов.