Спрятаться за цветами

Потому что он сильный и любит работать, а вот когда он ляжет на печку, тогда земля скажет: «Иди ко мне». Понял?

ВОВКА (добродушно)

Понял.

Вдали появляется окраина села.

ПАТ

Ты знаешь, в новом году я поеду на чхыф-лехерыд!

ВОВКА (удивленно)

Куда?

ПАТ (гордо)

У нас так праздник Медведя называется! И буду соревноваться в гонке на собаках.

ВОВКА

О! Как я тебе завидую, Пат! Возьми меня с собой. Я тебе не буду мешать.

ПАТ

Нельзя. Правила такие. И собакам тяжело двоих везти. Ты хороший друг и будешь хорошим зрителем.

ВОВКА

Буду за тебя болеть.

ПАТ (возбужденно)

А когда на чхыф-лехерыд убьют медведя, душа его отправится к сородичам в тайгу и расскажет, что наш народ его не обижал и мы их друзья.

ВОВКА (удивленно)

Какая же у медведя душа?

ПАТ

Ты совсем неграмотный! У каждого есть душа. Даже наш остров Сахалин и тот имеет душу. И когда душа теряется, то это самое большое горе, будь то человек, или зверь, или дерево. Мой отец говорит, что надо очень внимательно следить, чтоб не потерять душу.

Пат останавливается, бросает портфель в снег и начинает строить гримасы, изображая ужас.

ПАТ (гримасничая)

Потому что таким человеком овладевает тогда ужасная ненависть ко всему на земле. И даже умереть он не может спокойно.

Вовка поднимает портфель Пата и подает ему.

ВОВКА (сомневаясь)

Ты очень странно говоришь, Пат! Разве ты не слыхал учителя: есть предметы одушевленные и неодушевленные; море, камень, дерево, остров – предметы неодушевленные, а человек или волк – одушевленные. А душа – так это предрассудок!

Пат обиженно поджимает губы.

ПАТ

Я понял иначе учителя – что раньше все объясняли душой. А насчет всяких там предметов, это горожане придумали, которые природу не видят и не понимают.

Незаметно за разговором мальчики доходят до поселка. Останавливаются. Сильный ветер заставляет Пата развернуться так, чтобы свободно говорить.

ПАТ

(показывая рукой в сторону дряхлого дома)

Пойдем тут или обойдем этот дом? Не забоишься?

ВОВКА

А почему я должен бояться?

ПАТ (тихо)

Это дом, в котором давно-предавно жил шаман. Старики говорят, что там его дух и он может проснуться!

ВОВКА

(делая бесстрашный вид)

Я не боюсь! Пойдем мимо дома.

Мальчики молча медленно идут в направлении заснеженного дома шамана, возле которого гнется и скрипит старое дерево. В этот момент сумерки уже сгустились и ветер начал сильнее завывать. На лицах Пата и Вовки читается напряжение.

Проходя мимо, Пат всматривается в непонятный предмет, лежащий возле дряхлого крыльца.

ПАТ

Гляди-ка!

Друзья приближаются и видят: под крыльцом обросшего мхом дома сидит большая и грустная собака с длинной шерстью. Они смотрят на нее, она – на них. Пат и Вовка видят, как ее худые бока приподнимаются от каждого ее вздоха и под кожей выступают крепкие изогнутые ребра.

ПАТ (ласково)

Ты откуда, собака?

Собака жалобно смотрит на Пата и моргает слезящимися глазами.

Пат наклоняется и чешет у собаки между ушей.

По поведению собаки становится понятно, что у нее нет сил даже оскалиться и показать клыки.

ВОВКА

Она откуда-то пришла. Голодная, наверное.

(обращаясь к Пату)

У нас ничего от завтрака не осталось?

Пат расстегивает портфель и достает оттуда целлофановый пакетик, кладет перед собакой кусок белого хлеба с маслом и юколу (кусок вяленой рыбы) и вместе с Вовкой отходит в сторону. Собака потягивает носом, поглядывая то на хлеб, то на мальчишек, но с места не трогается.

ПАТ (тяжело вздыхая)