Спросишь опять - отвечу “да”

Доктор Аббаси сказал ей, что в первые дни она, вероятно, будет чувствовать себя дезориентированной. Особенно когда заметит изменения, происшедшие с 1991-го года.

Хотя с тех пор прошло всего шесть лет, и в госпитале их иногда вывозили на экскурсии. Дважды в год спокойных пациентов доставляли небольшими группами в торговый центр, на фермерский рынок или в салон красоты с задачей купить дюжину помидоров или разменять двадцать долларов.

Даже если Анна внимательно наблюдала за окружающим миром во время этих поездок, предупредил доктор, она будет чувствовать себя иначе, когда ей придётся всё делать самостоятельно и непосредственно во всём участвовать.

За несколько дней до того, как Анна начала работать в доме престарелых, она впервые за шесть с лишним лет зашла в банк и обнаружила, как мало осталось на счету после продажи дома в Гилламе.

“Этим счётом не пользовались с 1991-го года” - сказал кассир. Брайан давно продал дом и машину, чтобы оплатить юридические расходы и медицинские счета. А когда с оплатой было покончено, он разделил оставшиеся деньги пополам и положил причитавшуюся ей долю на её счёт.

Если бы он продолжал заботиться о Питере, у него было бы полное право и на эти деньги тоже - для оплаты расходов, связанных с Питером. Но он не стал заботиться о сыне.

Спустя много лет, она всё ещё пыталась понять, как он мог оставить её ребёнка, её мальчика, в квартире со своим братом - идиотом и алкоголиком. Думая об этом, она ощущала тяжесть в груди, пронзительную боль в области сердца.

По крайней мере, его устроили в хорошую школу. К тому времени, когда она добралась до Эйрен Хауза, он закончил несколько курсов колледжа.

Она знала, что он подал заявление в отдел финансовой помощи какого-то колледжа в Нью-Джерси, в котором указал, что не является её иждивенцем. Помощница адвоката привозила ей все документы на подпись.

Анна любила мечтать о том, кем Питер однажды станет.

Вполне мог стать и Президентом США. Генеральным директором международной компании. Нейрохирургом. Профессором в университете.

Ей сказали, что во время маниакального приступа её мысли теряли реальность. Поэтому она честно пыталась исследовать каждый возможный для него вариант - следуя общепринятой логике.

Но всё сходилось. Он умный мальчик. И он поступил в колледж.

Насколько она понимала, Брайан всё ещё был её мужем. Хотя и казался скорее чем-то абстрактным, нежели реальным - таким же отдалённым от неё, как семья, которую она оставила в Ирландии много лет назад.

Мысль о том, что он всё ещё живёт в мире и делает то же, что и раньше - принимает душ, бреется, просовывает ремень в брюки - ощущалась ей как лёгкая рябь в потоке пространства и времени.

Пять тысяч двести тридцать один доллар - вот всё, что осталось от их совместной жизни.

Все эти годы поездок на работу в Монтефиоре. Спешка в пятницу вечером, чтобы успеть положить чек в банк. Годы подметания крыльца, и подрезания живых изгородей.

Анна сняла четыре тысячи, чтобы купить подержанную машину. Имея машину, она могла бы ездить на работу, не дожидаясь автобуса. У неё было бы своё личное место.

Она знала, что жалобами делу не поможешь. Она сама во всём виновата - однажды сказал ей адвокат. Он уже устал от неё к тому времени.

Проживание в Эйрен Хауз было рассчитано на год. Когда прошёл год, и никто не сказал ей выселяться, она продолжила там жить.

Но пришёл день, когда Маргарет сказала, что ей нужно место для нового жильца. Комиссия рассмотрела досье Анны и решила, что она более чем способна жить самостоятельно.

У неё не было никаких проявлений болезни во время проживания в Эйрен. И, отчасти, это было связано с тем, что ей больше не были нужны ежедневные таблетки, которые она могла принять или выбросить в зависимости от настроения. Вместо этого ей стали делать ежемесячные уколы, и с тех пор она чувствовала себя более уравновешенной и менее подверженной постоянному чувству тревоги.

Анна никогда в жизни не жила одна. Когда она вернулась в свою комнату после разговора с Маргарет, то села на край кровати, с аккуратно заправленными в военном стиле углами, и попыталась подавить страх, который зашевелился в её животе.

Всё было в порядке, всё будет в порядке, всё это часть того, что должно было случиться. Всё в порядке, всё хорошо, всё идёт по плану. Она повторила это пятьдесят раз.

Анна нашла маленькую однокомнатную квартиру. Из окон сквозило, а аренда обошлась в шестьдесят процентов её зарплаты.

Но ей нужно очень мало: йогурт на завтрак, яблоко на обед. Часто она брала еду из дома престарелых. Повар раздавал зачерствевший хлеб, молоко, у которого срок скоро истекал. Баночки с фруктами в сиропе, которые следовало выбросить после того, как они оказывались на подносе жильца дома престарелых, даже если тот не дотронулся до упаковки.

Квартира находилась в нескольких минутах ходьбы от офиса её доктора, хотя на работу теперь приходилось ехать дольше. Длительная поездка раздражала бы многих, но не Анну.