Спросите Сталина. Честный разговор о важном сегодня

Это означало, что с этого момента именно Горький, по просьбе Сталина, стал персональным редактором и цензором Платонова. То есть Горький читал все, что писал Платонов, и решал, что написано хорошо, а что – плохо, что печатать, а что нет. Как это выглядело? Вот как.

Платонов написал пьесу «Высокое напряжение». Горький ее рекомендовал к постановке в театре. Читаем подлинную резолюцию.

«…А рассматривая пьесу с ее литературной, формальной стороны, нахожу ее своеобразной, интересной и достойной сцены».

А потом Платонова отправили в творческую командировку по стране, чтобы писатель набрался новых впечатлений и сел писать новую книгу. Так оно впоследствии и произошло. При посредничестве Горького Платонов посетил Среднюю Азию, написал сборник рассказов.

Жизнь талантливого писателя Андрея Платонова была полна драматических событий и сложностей. Его преследовала критика, его то печатали, то не печатали. Он прошел войну фронтовым корреспондентом, был ранен, потерял сына, но справедливости ради стоит сказать, что сталинские преследования обошли его стороной.

Более того, в список «ценных для Советской власти» писателей Платонова вернул именно Сталин, причем сделал это одним своим вопросом. 26 ноября 1932 года в доме Максима Горького на Малой Никитской проходила встреча Сталина с писателями. Встреча была неформальной, стенограмма не велась, но именно здесь Сталин произнес в адрес писателей ставшую крылатой фразу «Вы – инженеры человеческих душ». Но мало кто знает, что, лишь переступив порог, Сталин первым делом спросил: «А Платонов здесь есть?» [104]

Почему Сталин с писателями был столь терпелив и относительно лоялен? Потому что он создавал советскую литературу с нуля, а для этого нужны были советские писатели, которых вначале тоже нужно было создать. Поэтому даже отъявленных антисоветчиков – за редким исключением – Сталин не сажал и не расстреливал, а пытался прикармливать, воспитывать и убеждать. Поэтому Сталин и возмутился вполне искренне, когда узнал об аресте Мандельштама.

Кто написал миллионы доносов?

Миллионы доносов были написаны советскими гражданами, и это факт. Кто-то искренне верил в то, что его информация принесет стране пользу, кто-то писал доносы из желания свести счеты, кто-то – под пытками. Однако ответ на вопрос, имел ли Сталин отношение к доносам, однозначен: имел. Вот какую задачу ставил Сталин перед партийными начальниками.

Сталин: «Плохо сигнализируете. […] Каждый член партии, честный беспартийный, гражданин СССР не только имеет право, но обязан о недостатках, которые он замечает, сообщать»[105].

Более того, Сталин понимает, что в доносах много неправды и клеветы, но его это устраивает. Сталин так и говорит:

«Если будет правда хотя бы на 5 %, то и это хлеб»[106].

Что же произошло дальше? А дальше органы НКВД начали усиленно искать в доносах те самые 5 % сталинской правды. Однако настоящий вал доносов вызвало появление известной 58-й статьи, согласно одному из пунктов которой за недонесение полагалась тюрьма:

«58-1г. Недонесение со стороны военнослужащего о готовящейся или совершенной измене влечет за собой лишение свободы на 10 лет. Недонесение со стороны остальных граждан (не военнослужащих) преследуется согласно ст. 58–12.

[…]

58–12. Недонесение о достоверно известном, готовящемся или совершенном контрреволюционном преступлении: от 6 месяцев лишения свободы»[107].

Принято считать, что доносить друг на друга людей заставлял страх наказания. Это правда, но не вся. Очень быстро доносительство превратилось в способ сведения личных счетов с сослуживцами, соседями. Известно, что поначалу Сталин поощрял доносы, они ложились в основу уголовных дел. Однако эта история имела свое малоизвестное продолжение. Дело в том, что масштаб ложного доносительства оказался настолько массовым, что Сталину пришлось возглавить… борьбу с доносами. Был принят специальный Декрет Совета народных комиссаров, которым за ложное доносительство вводилась уголовная ответственность: